За что – она и сама не могла понять.
Синдром заложников, подумала в тот момент Алька.
Кажется, именно так это называется – когда человек, целиком и полностью находящийся во власти другого человека, своей волей определяющего возможность для него жизни или смерти, начинает вдруг преклоняться перед своим мучителем, почти любить его… А ведь она и есть заложница и испытывает сейчас этот самый синдром. Другого объяснения своим чувствам Алька придумать не могла, как ни пыталась…
Но долго копаться в себе не было ни желания, ни сил. Да и смысла никакого в этом самокопании не было. Когда она вспоминала о Палыче, все остальное становилось не важным, второстепенным. Ей нужно во что бы то ни стало вырваться отсюда, чтобы спасти брата! Сделка, намеченная на сегодня, сорвалась благодаря дикому стечению обстоятельств. Но есть еще шанс продать квартиру и получить необходимую сумму денег завтра или послезавтра. Если же она проторчит в этой квартире до воскресенья…
Об этом даже думать было страшно!
Одно утешало: Пашка спрятан в надежном месте. Если он не будет дураком и не станет высовывать нос на улицу, у него есть все шансы остаться целым и невредимым. Пусть не в воскресенье, пусть несколькими днями или даже неделями позже – она все равно получит деньги и отдаст тот злополучный долг, лишь бы только вырваться отсюда, лишь бы остаться в живых!
Сидя на скрипучей раскладушке в пустой залитой солнцем комнате, Алька только об этом и думала. Гадала: убьет или не убьет ее странный похититель, так нежно любящий своего ребенка и так жестоко обращавшийся с его матерью?
Убьет – или нет?..
Наверное, если бы хотел убить, то сделал бы это сразу. Не стал бы тащить в квартиру, это и дураку понятно. Кому охота избавляться от трупа? Дело это хлопотное и чревато самыми опасными последствиями! Нет, не для этого он привез ее сюда и заточил в этой ужасной комнате с раскладушкой и тусклой лампочкой на потолке. Не для этого…
Но для чего же тогда?!
Алька терялась в догадках и не могла придумать никакого внятного объяснения. На подоконнике, покрытом тонким слоем строительной пыли, лежал вниз разворотом журнал «Космополитен», с обложки которого ослепительно улыбалась Альке неземной красоты блондинка с синими, как африканская ночь, глазами. За час, прошедший с момента ее заточения, Алька десятки раз подходила к окну, сквозь пыльные стекла разглядывала уютный двор с качелями и скамейками, свежевыкрашенными яркой голубой краской, а потом невольно переводила взгляд на журнал, встречаясь с глазами блондинки.
«Ну что, – читала она в этих глазах, – попалась, глупая курица? Ах, бедняжка… Что ж, впредь будешь умнее и не станешь вешать на себя чужие проблемы, вмешиваться в чужую жизнь… Если, конечно, живой останешься…»