Георгий Аркадьевич хотел было спросить, в чем он так перед ним провинился, что тот вот так просто, спокойно пришел и убил. Но не сумел, почувствовав, как неотвратимо поднимается куда-то вверх, сквозь потолок, утративший вдруг свою непроницаемую твердость. Он еще раз оглянулся на свое распростертое среди белых листков тело с неестественно согнутой рукой, на отлетевшие в сторону очки, ощутив невыносимую горечь от того, что еще так много не успел сделать из того, что было запланировано, подумав, как глупо умереть именно сейчас, когда финансирование получено и исследования, наконец, могут быть продолжены… Он попытался вернуться, но это было не в его власти. А тот человек внизу достал из кармана сотовую трубку и принялся набирать номер, не замечая открывшегося в потолке огромного мерцающего тоннеля, из светящейся глубины которого улыбаясь, махали Георгию отец, мать и соседский мальчишка, совсем не изменившийся за столько лет…
Александра Дмитриевна только что вернулась из косметического салона, где еще раз убедилась, что наши люди хорошо работать не умеют, сколько им не плати. Вода в джакузи была слишком горячей, маска – чересчур холодной, кресло – неудобным, косметичка – жуткой неумехой, массажист и вовсе – дебилом. Александра устроила всем настоящий разгон, искренне удивляясь, как этой дырой могут быть довольны ее знакомые people of quality[12]
На обратном пути она встретилась с неприметным, но весьма профессиональным детективом, предоставившим полную информацию о двух интересующих Александру объектах за последние несколько дней. Объектом А была ее дочь, не замеченная ни в чем предосудительном: сидела дома, бесцельно бродила по городу, заходя в магазины и салоны. Посетила ночной клуб, откуда возвращалась одна, но не вполне трезвая, в связи с чем была остановлена сотрудниками ГИБДД и сопровождена до подъезда. Ничего страшного для девочки ее возраста и положения. Глядишь, перебесится, образумится и сама поедет в Швейцарию.
Объект Б. тоже влачил обыкновенное для его возраста и положения существование. Днем работал в придорожном бистро, вечерами просиживал дома в одиночестве, надираясь в стельку. Пару раз его навестили сотрудники местного отделения милиции – «на всякий пожарный». Приезжал его психиатр, видимо пытался образумить, но ничего из того не вышло: объект распускал сопли и, в прямом смысле, рыдал в жилетку старика…
Александра почувствовала себя такой усталой, что, вернувшись домой, потребовала ужин в постель.
– Видишь, – сказала она белокурой бестии в рамочке, ощутив прилив непонятной злости при виде ее горделивой улыбки. – Он все-таки сломался, хоть и не так, как мы ожидали. Постепенно превратится в слюнявого алкаша, полнейшее ничтожество, разделит участь своего папаши…