– И сделаешь мне ребенка, – продолжала Карина. Ведьма нахмурилась. – И без всяких этих эльфийских штучек, не вздумай сделать свои сперматозоиды слишком медленными…
Эльф сглотнул.
– Что, прямо здесь? Сейчас?
– Да.
– Какие-то некрофильские у тебя наклонности… – пробормотал Шенвэль.
Карина удивленно посмотрела на него. Эльф понял, что для ведьмы черепа на кольях и кости эльфов перед идолом являются не останками живых существ, а неотъемлемой частью пейзажа. Вроде картины на стене.
– Я не могу заниматься любовью на костях моих соплеменников, – сказал Шенвэль.
– Так не здесь же, – сердито сказала Карина. – Мы в храм пойдем.
Ведьма поднялась на ноги и протянула руку эльфу.
– Отдай иглу, – сказал Шенвэль, вставая. – А то наш ребенок будет владеть мертвой силой.
Они направились к контине.
– Я этого и хочу, – сказала Карина спокойно.
Шенвэль вздрогнул и остановился.
– Нет, – сказал он. – Нет. Этого я не сделаю… Кто научит его управлять мертвой силой, если я погибну?
– Сделаешь… – прищурившись, ответила ведьма. – Учителя найдем, не беспокойся. Гёсу, например. Ты сам превратил его в Музыканта. Они с Зариной разнесли Кулу и сейчас летят в Экну, мы с ними встретились – они здесь отдыхали перед дальней дорогой.
– Зачем тебе это нужно? – спросил эльф.
Карина вздохнула.
– Душа Кертель была выжженной землей, Балеорн превратил ее в цветущий сад, – сказала ведьма. – Но изгнать черного змея, что гнездился там, твоему отцу оказалось не по силам. И имя этому змею было вовсе не боль, а Страх, и этот змей убил прекрасное дитя, рожденное в этом саду… Кертель предала тебя, хотя ты этого не заслужил. Никто в этом мире, даже самый последний негодяй, не заслужил предательства.
– Какое у тебя сегодня поэтичное настроение, – заметил эльф.
Ведьма отмахнулась.
– Для того, чтобы овладеть Чи Воздуха, надо научиться петь, – сказала Карина. – Всех ведьм учат петь – и сочинять песни… Кем бы ни стал наш ребенок – великим злодеем, героем или просто садовником – я никогда не отрекусь от него. Я буду с ним, даже если в нем воплотятся Яроцвет, Эльф и Ящер вместе взятые! И если… вдруг… в нем снова воплотится Эльф, то… Я не люблю тебя. Ты – ледяной эльф. Черное небо твоей души освещают прекрасные фейерверки. Они похожи на те узоры, что горят по ночам в нашем море, но море – теплое, а цветы звезд холодны. Но я люблю в тебе того мужчину, которым ты мог бы стать – жизнерадостного, лукавого и доброго.
– Ты думаешь, я уже никогда…
– Не знаю, – сказала Карина задумчиво. – Не знаю. Иногда, в особенно суровые зимы, когда реки промерзают насквозь, в толще льда видны застывшие рыбы. Так и твоя душа – это рыба, погибшая во льду. Нужно очень много тепла, любви, терпения и магии, я думаю, чтобы мороженые тушки снова превратились в игривых карасей. Говорят, что и на берегу залива Вздыбленного Льда когда-то цвел миндаль и росли кипарисы. Но я не знаю, хватит ли мне сил…