Шенвэль даже бровью не повел. Крюк взялся за меч.
– Пойдем, что ли, – недружелюбно поглядывая на Шенвэля, сказал он.
– Оставь его, – сказал Гёса по-экенски. Наемник удивленно глянул на него, но послушался.
– В чем дело? – спросил Тенквисс нетерпеливо.
Гёса, вздохнув, уселся на валявшийся рядом обломок.
– Мы нанимались охранять тебя, а он пока на тебя не нападает, – сказал экен, поколебавшись.
– Слишком много ты рассуждаешь для наемного убийцы! – воскликнул маг яростно. – Заш, Тан, приведите мне сидха! Надеюсь, в этом вы не будете им мешать?
Гёса отрицательно покачал головой.
– Если попытается бежать, задержите его, – добавил Тенквисс и снова повернулся спиной, занявшись своим эликсиром.
Ученики мага направились к завалу. Эльф взобрался на баррикаду и спокойно смотрел на их приближение.
– Что случилось, Гёса? – спросил Крюк.
– Вляпались мы с вами в такое дерьмо, что я и не знаю, удастся ли выбраться, – сказал Гёса по-экенски. – Маг этот – дракон в человеческом облике. Черное Пламя.
Крюк несколько секунд обдумывал слова командира.
– Ну и что?
– А то, что он нас либо сам сожрет, когда с сидхом покончит, либо своему Жезлу скормит. Эта чертова палка ведь из гематита сделана, прикинь, как она истосковалась по крови за двенадцать-то лет…
– А что с сидхом? – спросил Крюк, покосившись на Шенвэля. Эльф со скучающим видом разминал пальцы. – Почему ты…
Глаза экена округлились. Он понял.
– Заходи слева, – сказал Тан Зашу.
Звякнули вытаскиваемые мечи големов.
Подняв руки, Шенвэль произнес короткую энергичную фразу на эльфийском. Заш засмеялся. Челюсти ученика мага резко вытянулись вперед, превратив его узкое лицо в морду. Тан вспучился, как лягушка, которую мальчишка надувает через тростинку. Голова его затрещала, разваливаясь на части. Заша начало вытягивать вверх, руки и ноги ученика мага удлинялись, покрываясь черной чешуей. Во все стороны брызнули обрывки одежды.
Тенквисс обернулся и встретился глазами с эльфом. Маг попятился, своротив трон. Эликсир с шипением вылился из опрокинувшейся колбы.
Эльф улыбался, не менее отвратительно, чем только что сам Тенквисс.
– Милостивый Баррах! – воскликнул Крюк.
Гёса выразил свои чувства на мандречи. Для выражения всех оттенков обуревавших его чувств экенский был слишком беден. Но наемник не забыл родные корни. Короткая энергичная фраза описывала злого духа Иблиса и его рот.
Валет не стал тратить время на такие мелочи. Экен шустро обежал череп и выскочил во внутренний двор замка через открытую дверь.
Ослепительная вспышка расколола небо. Шерсть на плаще Карины встала дыбом. Если бы не защитные чары, нахождение насквозь промокших ведьм в эпицентре грозы было бы самоубийством.