— Конечно, буду. Вы тоже выходили на пляж. Я видел запись.
— Ну и что? Мне вообще нравится здесь гулять. Красивое место, хороший пляж. Если вы думаете, что я убил несчастного Моничелли, то ошибаетесь. Я не его родственник. У меня с ним не было ничего общего.
— Разве? — спросил Дронго. — Я слышал сегодня, как вы спорили с ним, пытаясь уговорить его стать вашим компаньоном.
— Он не согласился, — отмахнулся Горлач, — вы же сами все слышали за обедом. Сгорел мой проект синим пламенем. А я, дурак, все расписал для Кристин, думал уговорить ее. И вот такое несчастье. Вы же умный человек и должны понимать, что его смерть была мне совсем не нужна. Сейчас его жена не в том состоянии, чтобы рассмотреть мой план. И очень жаль. План великолепный. Можно было заработать кучу денег.
— Вы считаете, что находитесь вне подозрений? — спросил Дронго. — Я бы на вашем месте так не считал. Ведь вы присутствовали за обедом, когда Кристин сказала, что может изменить завещание. По этому новому завещанию Юхан исключался из наследников списка. И тогда оставались Моничелли и сестра Кристин Агнесса, близкий вам человек. А теперь, после неожиданной смерти Моничелли, осталось только два человека. Агнесса и Юхан. Неплохой расклад, Горлач, вы не находите?
— Очень неплохой, — согласился, не моргнув глазом, Горлач, — только ко мне он не имеет никакого отношения. Я не могу получить деньги Агнессы хотя бы потому, что я еще женат.
— В Америке нетрудно получить развод, — возразил Дронго, — и жениться второй раз. На очень богатой женщине.
— Но для этого Кристин должна умереть, — сказал Горлач, глядя в глаза своему собеседнику.
— Да, — согласился Дронго, — чтобы вы стали богатым человеком, она должна умереть.
Они молча смотрели друг другу в глаза. Первым не выдержал Горлач.
— Какой-то дурацкий разговор, — вздохнул он, отводя глаза. — Это все из-за смерти бедного Моничелли. Такая глупая смерть. Какой-то дурак ударил его ножом. Вполне возможно, что это какой-нибудь местный наркоман. Здесь такие водятся в изобилии.
— Вы не верите, что они повздорили с Юханом?
— Не знаю. Мне все равно. Это не мое дело. Пусть даже если они и поругались. Пусть Кристин решает, кто виноват.
Горлач начал искать сигару. Дронго вспомнил про его палец. Он протянул руку и схватил своего собеседника за ладонь, поворачивая его к себе.
— Что у вас с пальцем? — спросил Дронго.
— Порезался, — попытался вырвать ладонь Горлач, но Дронго крепко держал его. — Только не думайте, что я порезался о тот самый нож, которым ударили Моничелли, — глумливо улыбнулся Горлач. — Я его не убивал.