Завесу секретности впервые приоткрыла Стелла Римингтон, о которой сообщили все газеты мира, а чуть позднее и напечатали ее фотографию с краткой биографией. О структуре разведывательного ведомства, специальных агентах, местных резидентурах не было сказано ни слова. Точно так же и офис, построенный для службы разведки, служил лишь прикрытием, видимой верхушкой огромного айсберга. На самом деле агенты никогда не ездили в это здание, а резиденты, вызываемые из разных стран, принимались руководством совсем в других местах.
Дункан прилетел в Лондон поздно ночью, а уже ровно в девять утра сидел в кабинете Дэвида Страуса, своего непосредственного руководителя. Невысокого роста, с большой выпуклой лысой головой, потухшим темным лицом, характерным для человека, всю свою жизнь просидевшего в кабинетах, Страус никогда не был агентом с правом на самостоятельные действия. Страус считался аналитиком, обрабатывая полученную информацию и выдавая ее результаты непосредственному руководству. Именно благодаря его чутью и талантам он и продвигался по службе, сидя в кабинетах, тогда как другие агенты, добывающие информацию непосредственно на местах, ошибались или проваливались один за другим.
— Иногда кажется, — беззлобно заметил Фрезер, — что вы специально разрешаете мне куда-нибудь уехать, чтобы затем срочно вызвать обратно. Это как поводок, который отпускаешь, а когда он натягивается, дергаешь сильнее, чтобы дать почувствовать, в чьих именно руках он находится.
— Когда вы перестанете шутить? — покачал головой Страус. Из-за язвы он никогда не улыбался.
— Вы могли бы привыкнуть к моему характеру за столько лет, — улыбнулся Фрезер.
— А вы к моему, — парировал Страус.
Фрезер поднял вверх обе руки.
— Сдаюсь. Спорить с вами — самое бесперспективное занятие. Вы все равно окажетесь правы. У вас всегда абсолютная логика.
Страусу, очевидно, надоел этот разговор. Вместо ответной реплики он поднял со стола папку с документами.
— Возьмите это и срочно изучите. У вас всего один день. Завтра утром вы доложите мне свои соображения.
— Что-нибудь случилось?
— Сначала прочтите документы, — ворчливо предложил Страус.
Фрезер незаметно усмехнулся. Он знал манеру своего непосредственного руководителя заставить изучить документы, но потом разъяснить все самому, чтобы прочувствовать реакцию собеседника.
— Именно из-за этого меня так срочно вызвали? — невинным голосом спросил Фрезер.
— Это очень важное дело, — строго заметил Страус. — Речь идет об исчезнувшем архиве литовского КГБ. Сейчас уже нет сомнений, что его вывезли не в Москву, как мы тогда предполагали. Архив оказался в Германии. Более того, по сообщениям нашего посольства в Бонне, кто-то уже предлагал представителям Лэнгли конкретные дела из этого архива. По счастливой случайности они вышли на этого бизнесмена. Впрочем, я не вижу здесь ничего удивительного. Для немцев и русских все американцы — агенты ЦРУ, а любой бизнесмен так или иначе связан со своей разведкой. По-своему они правы, но их подвело одно обстоятельство — наш бизнесмен оказался другом американского консула и их часто видели вместе.