Она покачала головой.
- Но ведь вы даже не взглянули на клавесин.
Не обращая внимания на его протянутую к ней руку, Лили принялась осторожно обходить клавесин, чтобы рассмотреть его со всех сторон. Это был большой, довольно неуклюжий инструмент, однако корпус из розового дерева, украшенный тонкой резьбой, был сделан, без сомнения, рукой мастера. Меньше всего герцога занимал сейчас клавесин. Ибо он был поглощен созерцанием угадывавшейся под мягкими складками платья соблазнительной фигуры Лили. Внутренний голос нашептывал ему, что они сейчас одни и что он может просто закрыть дверь, и никто из слуг не осмелится помешатьим. Он снова сжал кулаки, преодолевая соблазн запереть дверь.
- Вынужден напомнить, что я запретил вам сюда заходить. Все комнаты на этом этаже не в порядке. Вы могли пострадать...
- Начало восемнадцатого века, - прервала она его. Ее пальцы благоговейно пробежались по клавишам. Глядя на них, герцог почти явственно представил, как кончики ее пальцев вот так же ласково касаются его пылающей кожи. Эта воображаемая ласка еще больше разожгла его кровь. Девушка опустилась на колени, чтобы получше рассмотреть редкостный инструмент, предоставив герцогу возможность увидеть ее тело в этом новом ракурсе.
- Возможно, даже семнадцатый, - размышляла вслух Лили. - Интересно, оставил ли мастер где-нибудь свой знак?
Если они сейчас же отсюда не уйдут, мелькнуло в голове у герцога, то он уж точно оставит на ней свой знак.
- Вы откровенно игнорируете мои распоряжения, леди Лилиан.
- А, вот он где!
Он наклонился вперед, ибо она почти совсем исчезла из виду: девушка сидела на полу, еще более грязная, чем прежде, так как собрала всю пыль под клавесином. Однако герцога это нисколько не смущало, он видел лишь плавные изгибы ее бедер. Чтобы было легче стоять в такой неудобной позе, герцог слегка оперся на инструмент, и тот жалобно скрипнул. Он мгновенно отвлекся от этих дивных форм.
- Вы должны немедленно оттуда вылезти, леди Лилиан. Вы представляете, сколько этот клавесин весит и что будет, если он обрушится на вас?
Но она будто не слышала его встревоженных слов.
- О Боже! Вы должны это увидеть, ваша светлость!
- Я вовсе не собираюсь ползать там в пыли! - возмущенно откликнулся он.
В действительности эта перспектива показалась ему очень соблазнительной. А если бы она, зазывая его под клавесин, пообещала ему поцелуй, он отправился бы за ней куда угодно. И даже вызвался бы самолично отчистить ее платье от пыли. Он бы делал это очень старательно, не пропуская ни дюйма. Он снова окинул ее взглядом, пытаясь представить себе, какой она окажется на ощупь. Мягкая. Нежная. Теплая. О да, очень теплая.