– Возможно, это действительно выше моего понимания, – не стал спорить незнакомец. – Я воспринимаю разумом ваши доводы, но познать их душой – увы, не могу!
– Я не видел вас раньше, – сказал Миронег. – Кто вы? Я понял по вашим словам, что вы подданный ромейского кесаря?
– Болгары никогда не станут подданными ромеев, – несколько громче, чем раньше, сказал незнакомец. – У нас еще будет свой царь!
– Не смею спорить, – мягко произнес Миронег. – Я – Миронег, лекарь.
– Богумил, – ответил незнакомец. – Паломник.
– Вот как? Куда же, если не секрет, вы направляетесь? Не припомню, чтобы в этих местах объявлялись христианские святыни. Или же вы нехристианин? Рассказывают, что у вас в Болгарии много поклонников иной веры.
– Вера может быть только одна, – ощетинился Богумил. И почему эти паломники всегда так нетерпимы? – Вера в Создателя… Мне было видение!
– Видение смогло отправить вас в такой дальний путь? Видение, где явь легко заменяется просто мороком?
Болгарин так и не понял, что было в тоне Миронега. Точно, что не вопрос. Возможно, сочувствие или насмешка, но, главное, понимание.
Да, лекарь действительно оказался непростым человеком, как и говорил болгарину незадолго до того боярин Ольстин Олексич, суеверно отводя возможный приход зла магическим сплетением пальцев.
– Завидую вашей вере, – сказал Миронег. – Хорошо, наверное, знать, что есть тот, кто непогрешимей тебя.
– Вы отрицаете существование Бога?
– Отчего же? Я верю… Боги есть, и они часто вмешиваются в наши дела, а еще чаще просто используют нас в своих целях; так мы, не задумываясь, ломаем прут за неимением хлыста или срываем подорожник, чтобы остановить кровь. Боги есть, и они злы так же, как жесток и несовершенен человеческий род, породивший их. Стоит ли служить злому господину, тем более – верить ему?
– Боги… Так вы – язычник? Нам, христианам, ведомо, что боги, которым поклонялись язычники, на самом деле всего лишь демоны, прельстившие наивное человечество. Силен Люцифер, он способен наделять великим могуществом своих приверженцев! Но Бог един, и Сын Божий принял смерть на кресте, чтобы взять на себя все грехи наши.
– Я читал Библию, – ответил Миронег. – И мне кажется, что вы превратно понимаете свою священную книгу. Весь путь Иисуса Христа, как о нем рассказывают, – это попытка полубога стать полноценным богом. Много таких историй рассказывали в языческой, по-вашему, Элладе. Припомним хотя бы героя Геракла, испытавшего больше, нежели ваш Иисус, и принявшего смерть, еще более мучительную, от разъедавшего его тело яда и огня, куда он вошел добровольно, чтобы избавиться от непереносимых мук. Чем отличается Геракл от Христа? Мне кажется, что только характером выпавших испытаний, которые у Геракла связаны с физической, плотской стороной существования, а у Христа – с духовным противостоянием. Читал я и о некоем Аполлонии Тианском, древнем мудреце, способном творить чудеса и, как утверждают некоторые, причисленном к богам. Чем не Иисус?