Я чувствовал солоноватый привкус во рту. Мне так хотелось действия – после всех этих муторных раздумий, после безнадежной слабости перед лицом господина мага, после того, как собственная моя шпага истаяла, оставив в руке трогательный огрызок рукоятки…
Стул? Тяжелый? Великолепно!
Сразу двое стражников присели, ловя валящуюся с потолка мебель; я успел подумать, что хорошо бы пробиться к камину и завладеть кочергой. Вот было бы славно; впрочем, доберись я до камина – путь к выходу окажется отрезан, и никакая кочерга не поможет…
Стражник с усами щеточкой, тот, что задался целью не подпустить меня к двери, обнажил желтые зубы. В этот момент он был неуловимо похож на геральдическое чудище, украшающее его нагрудник; его стойка выдавала умелого бойца. Усмешка его сделалась особенно зловещей – в ту же секунду дверь за его спиной распахнулась молодецким толчком.
Вероятно, усачу было обидно, ведь вместо атаки получился свободный полет дворняги, получившей пинка. Я без труда увернулся от беспомощного выпада, оттолкнул с дороги румяного парня, ввалившегося в сопровождении клубов пара, что есть сил подпрыгнул и сорвал со стены кинжал. Первый, который подался, – не было времени выбирать.
Рукоятка легла в ладонь.
Они стояли стеной – десяток молодцов в блестящих нагрудниках, вдохновленные доверием железного зверя на гербе, обозленные – кто-то потирал бок, а кто и скулу. Они глядели на меня, презрительно выпятив челюсти, за их спинами возился потревоженный трактир, галдеж и суматоха, и какая-то женщина визжит – обязательно найдется одна голосистая, ей все равно, по какому поводу, лишь бы орать…
Возможно, шум разбудил Алану? И сейчас она сидит на кровати в темной комнате, трет глаза, испуганно прислушивается?
«Не уйдешь», – говорили хмурые лица стражников.
И кураж, толкнувший меня на разудалую пляску на столах, вдруг иссяк.
Я, может, и ушел бы, но там, наверху, проснулась в темной комнате моя жена. А здесь, в углу, стоят, сбившись в кучу, Бариан, Танталь, Муха, Фантин, Динка…
Солоноватый привкус все еще стоял во рту. Но теперь он был мне неприятен – отдавал железом.
– А в чем, собственно, дело?
Стражники расступились; капитан вышел вперед, его нагрудник был залит вином, казалось, что геральдический зверь вот-вот облизнется, подбирая розовые капли.
– Я хотел отдать оружие, – сказал я примирительно. – Но у меня не было оружия… А теперь есть. Вот, возьмите…
Я протянул ему кинжал – рукояткой вперед. Стражники сделали каждый по шагу, и в их глазах я прочел желание реванша; капитан сдержал их раздраженным жестом.