Не самый плохой конец, быстрый и без лишних мук, думал он, глядя, как Патриция вертится в новой одежде перед экраном. Сканеры Памяти передавали разом четыре ее изображения – вид спереди, сзади и с обеих сторон, так что Язону чудилось, что перед ним выплясывает прима-балерина с кордебалетом, хоть небольшим, но повторявшим каждый наклон и пируэт с удивительной четкостью и синхронностью. Правда, танец не походил на человеческий – движения резковаты, изгибы тела невероятны, руки с шестью пальцами слишком длинны, а шею вовсе не разглядишь. Зато – блестящие глаза, вихрь золотистых лент и ощущение восторга, которое накатывало на Язона, чередуясь с радостным удивлением. Кажется, леди Пат была очарована.
– Красиво… да, красиво… – прощебетала она. – Теперь я понимаю твои слова о красоте одежды… Хотя это одеяние не так удобно, как типовой комбинезон. Работать лучше в нем.
– Разумеется. Эта одежда – для торжественных случаев. Например, когда мы встанем в Гнездо и выйдем навстречу Великому Навигатору.
Патриция замерла, вихрь золотистых лент прекратил свое вращение.
– Мне не хочется ее снимать… Как ты думаешь, Керр, сейчас тоже торжественный случай?
– Несомненно, юная леди. И торжество будет еще великолепней, если все на «Звездном звере» облачатся в такие же прекрасные одежды.
– Почему?
– Потому, что вы приобщитесь к красоте, – сказал Язон, протягивая ей алое облачение. – Не забудь, это костюм благородного эрджа. Для остальных я тоже что-нибудь придумаю.
Патриция упорхнула, и он, проводив ее взглядом, прошептал:
– Ева… Ева с дарами от змея-искусителя…
– Отчего ты назвать ее так? – полюбопытствовал Непоседа, выкатываясь из-под кресла.
– Свободная ассоциация на темы древней мифологии, – объяснил Язон, но этого Непоседе было мало.
– Если она быть Ева, если дары – твои, то ты – искусительный змей?
– Правильный вывод, дружок. Сегодня я ввел ее в большой соблазн, а через нее – все племя спиногрызов.
– Но она есть/быть довольна! Я это чувствовать!
– А что тут удивительного? Так уж устроены женщины! Красота, пусть даже грешная, манит их гораздо больше, чем уродливая добродетель.
С этими словами Язон вернулся к прерванному делу, то есть к Эпохе Перемен и Заветам Первого Навигатора.
Эта личность, правившая самым первым Роем и разработавшая изначальный Кодекс, не была мифической и не входила в когорту божеств. Боги непогрешимы и всеведущи, а Первый – достойный прародитель, но все-таки не бог – одно предвидел верно, в другом ошибся, а третьего вовсе не знал. Он не являлся создателем Роя; эта конструкция существовала до него – большой орбитальный комплекс, который строили тысячелетиями, строили с той целью, чтоб разместить энергостанции, пункты управления погодой, космические доки и всевозможные производства. Место для труда, привязанное к умирающей планете, чьи океаны пересыхали, ресурсы были исчерпаны, а климат катастрофически менялся… Первый сделал Рой местом для жизни и далеких странствий. Принцип гиперскачка был уже известен, и огромная конструкция двинулась в путь, на поиски миров, пригодных для Обряда Зрелости, и инопланетных рас, которые станут со временем данниками и будут названы хадрати.