– Хадрати! Умный хадрати, но руг умнеть!
– Руг всегда выигрывать у хадрати, – поддержал коренастого длинный.
– Цыплят по осени считают, – отозвался Язон и в ближайшие двадцать минут проиграл три партии, а одну выиграл. Но шерстинок у него не осталось, и коренастый выдернул новый клок из шубки Непоседы.
– Плохо, – произнес он, сминая в кулаке серые шерстинки. – Плохо, щель забить! Дрянь, не кедет!
– Не кедет, – эхом повторил длинный.
В памяти Язона все еще царили Славянские Миры с их на редкость выразительным жаргоном.
– Бабок не лепим, фраера, играем на интерес, – заметил он.
– Не понимать. Все – не понимать, кроме интерес. – Коренастый поскреб клапан, поковырял в ноздре и закончил: – Чтоб Пустота поглотить! Нет кедет, нет интерес!
– За чем дело стало, – откликнулся Язон. – Давайте играть на кедеты!
Длинный Али поднял глаза к мигающему огоньками потолку.
– Там – Память! – важно произнес он. – Память хранить мой кедет, кедет Мо-о-шш’ан, кедет другой руги. Твой – нет!
– Верно, банковский счет я у вас не открывал. Зато имею вещь не хуже кедетов. – Язон покопался в кармане и вытащил горсть розовых шариков. – Вот! Очень хорошо! Глотать и получать удовольствие! – Он бросил в рот одну пилюльку и блаженно зажмурил глаза: – Никакой опасности! Обмен веществ у ругов и хадрати обычный для кислородный жизнь.
Коренастый с длинным переглянулись, осторожно взяли по шарику и бросили в огромные пасти. Язон затаил дыхание. Щель поперек! Как подействует на этих монстров спиртное? Может, они вообще невосприимчивы к алкоголю?
Челюсти у охранников отвисли, глаза слегка остекленели – похоже, угощение им понравилось. Коренастый Мойше издал странный звук, хлюпнув клапаном, поскреб живот и сообщил:
– Чтоб мой позеленеть! Ты, хадрати, где взять такой?
– Там, – Язон покосился в сторону питающего агрегата.
– Синтезатор такой не делать, – возразил Али.
– Делать! Если знаешь, как.
На секунду наступило молчание. Коренастый и длинный уставились на питатель, будто видели его впервые, а Язон с интересом глядел на них и перекатывал в ладони розовые шарики. Наконец Мойше, шумно выдохнув воздух через спинную щель, взял пилюльку, бросил в рот и поинтересовался:
– Как?
– Дюжина дюжин кедетов, – ответил Язон. – И ни гроша меньше!
– Согласный! – Мойше поднял глаза к потолку, рявкнул, завизжал, и Память послушно отсчитала требуемое. Язон усмехнулся. Теперь он был не просто хадрати, а человеком с кошельком; кроме того, имелись шансы, что вскоре кошелек потяжелеет.
– Синий, зеленый, оранжевый, – произнес он, кивая на синтезатор. – Сунуть сразу три пальца.