Живые на клумбе, оба просто люди, при его приближении разогнули сутулые спины, поглазели несколько секунд, а потом дружно поклонились. Два продолговатых ящика, стоящих тут же, на клумбе, полнились саженцами каких-то цветов или кустиков. Ботаникой, в общем. Полклумбы уже было засажено, а у ног трудяг-садовников стоял третий ящик, полупустой.
– В каком цехе доводка? – спросил Геральт так, будто имел право спрашивать.
– В сорок третьем, уважаемый, – тотчас ответили оба, хором.
– Вон в том, – добавил один и указал рукой, в каком именно.
Геральт поглядел – это был единственный цех в поле зрения, который выглядел действующим: дымки из труб, вспышки сварки в окнах, въезжающие в многочисленные ворота вагонетки… Можно было и не спрашивать.
Величаво кивнув, ведьмак зашагал в указанном направлении. Молча.
Ведь те, кто имеет право спрашивать, обыкновенно теряют способность благодарить. Разве что кивнуть – чуточку снисходительно, но все равно с нескрываемым чувством собственного превосходства. Обычное дело. Сплошь и рядом.
Не успел Геральт дошагать до цеха, как понял: все плохо. Везение, видать, поструилось и иссякло.
Его заметили издали. Подпустили поближе, а потом у ворот, в которые только что въезжали вагонетки, появились живые; и в них легко угадывались отнюдь не работяги вроде давешних садовников, а тертые и тренированные боевики. Причем и явные заводчане из местного клана (Геральт таких за версту распознал бы, и из свиты техника. Вторые – при костюмах, при галстуках и с легкими припухлостями в области подмышек.
Геральт зыркнул назад: один из садовников держал руку у уха. Не иначе, с кем-то говорил по мобильнику. Вот тебе и везение, ведьмак.
Он рванулся влево, потому что знал: по меньшей мере в одиннадцати минутах неторопливой езды на «Князе» – граница. Система, полоса и стена с колючкой по верху. А как далеко завод простирался в иных направлениях, Геральт представлял плохо. Бежать, конечно, придется дольше, чем одиннадцать минут, да и то лишь если позволят.
Охрана бросилась наперерез, беспорядочной стайкой. Все, и заводчане с ружьями, и свита техника. Уже вооруженная пистолетами, которых еще миг назад ни у кого в руках не было. Некоторые второй рукой умудрялись будить мобильники (или рации) и куда-то звонить. Впрочем, почему куда-то? За помощью, конечно.
Геральт успел пробежать метров двести, когда позади еле слышно заурчал автомобильный двигатель. Но зато впереди, совсем близко, вставал цех – мертвый и безжизненный. Ни отсвета в пыльных окнах, поделенных на квадратики мелких оконцев, ни дымка над плоской крышей, ни единых открытых ворот. И, что в данный момент радовало, – ни души.