– Я на завод, – буркнул ведьмак. – Подкинешь до материальных ворот? Это поближе, чем к управлению…
– Конечно, подкину, – заторопился Семен, одеваясь. – А чего среди ночи-то?
– А того, что еще часик, если я все правильно рассчитал, и тварь полезет через стену. Я хочу это видеть. Причем именно с территории завода, а не снаружи. – А не спугнешь? – Не спугну. Главное, не опоздать. – Все, я готов. Пошли. – Пошли…
На этот раз Семен не задумался, на кого радостнее реагирует разбуженный джип. Похоже, машина здорово истосковалась по дорогам. Сколько ей пришлось торчать в боксе безвылазно? Это дикие имеют обыкновение шастать напропалую, а потерявшие хозяина впадают в тоску и меланхолию, которые заставляют одиноко коротать дни и тесных и темных каменных коробках.
Никто не выдерживает одиночества – ни живые, ни машины. Лишь чудовища. И еще – ведьмаки.
Фары взрезали безлунную темень нежилого района. Джип, переваливаясь на неровностях дороги, катил вдоль заводского забора. Ведьмак нахохлился и застыл на переднем сиденье. Ружье он держал между колен стволом вверх, к пористой обивке салона «Хортицы».
Перед материальными воротами скупо тлел на столбе фонарь под жестяной нашлепкой, похожей на мятое канотье. Ворота, понятно, были заперты наглухо. Окно пристройки темное, дверь на проходную закрыта. Но замков дополнительных не навешено, это видно, причем сразу.
– Езжай назад, – приказал Геральт. Именно приказал. – Я долго. Наверное.
Семен кивнул, потом набрался храбрости и выпалил вослед почти уж вылезшему из машины ведьмаку: – А можно… с тобой?
Геральт порывисто обернулся, держась рукой за полуоткрытую дверь. Кажется, он был удивлен, хотя удивление на его липе не отразилось.
– Зачем? – спросил он бесстрастно и сам же себя прервал: – Впрочем, понятно зачем.
Он замолчал, поэтому Семен осмелился повторить вопрос: – Так что? Можно? Ведьмак остался бесстрастен. – Конечно же, нет.
Орк огорченно опустил взгляд и весь как-то сразу пожух, съежился, будто высохший гриб. – Почему? – тихо и чуть-чуть жалобно спросил он. Геральт скептически покачал головой: – А я обязан объяснять? Прости, я спешу.
«Прости» ведьмак сказал исключительно ради проформы. Ни малейшего раскаяния или сожаления в нем не ощущалось. На чувства и желания Семена ему было откровенно наплевать и даже спиной ведьмак сумел это продемонстрировать.
Семен развернул джип, хмуро и неотрывно глядя, как Геральт приближается ко входу. Сначала орку казалось, что ведьмак постучится в дверь или в зарешеченное окно рядом. Но тот присел перед порогом на одно колено, некоторое время поковырялся в замочной скважине и толкнул дверь. Та покорно приоткрылась, и ведьмак протиснулся в темное нутро пристройки.