Было слышно, как Сход Развалыч ругается на приступочке с неугомонными зеваками, которых не пускали за пролом в заводской стене и которые весь день норовили устроить на заборе, опоясывающем гаражи, наблюдательные пункты. Приходилось гонять их, как ворон с элеватора.
Потом Сход Развалыч вошел. Вид сидящего Геральта его, казалось, ничуть не удивил.
– Какая сейчас ночь? Следующая? – тихо справился ведьмак. – Да. Только не ночь еще, вечер. – Сколько времени? -Полдевятого. Ведьмак слабо кивнул.
Семену очень хотелось как-нибудь подбодрить его, утешить. И орк, поставив чайник греться, нарочито громко заявил:
– Выживешь, Геральт! Кровь быстро остановили… лишь бы заражения не было. А не похоже, чтобы было. Ведьмак поморщился: – Ты что, лекарь?
– Нет, – беспечно отозвался Семен. – Но ведь и так видно!
– Видно, – проворчал Геральт. – Что тут видно? Хотя, ты прав, заражения действительно не будет. Отчего ведьмак так в это верил – непонятно.
Вскоре поспел чайник. Геральт жадно, чуть ли не залпом выпил оба стакана своего особого бульона (бульон имел буро-красный цвет), умудрился при этом не обжечься и снова лег.
– Я еще посплю, – сказал он. – Руку не трогайте, оболочку не снимайте. И никаких врачей звать не нужно, ладно? Ведьмаков никто не лечит, кроме тех же ведьмаков.
– Я знаю, Геральт, – заверил Сход Развалыч. – Не беспокойся.
«Ага, – мрачно подумал Семен. – Заманишь сюда доктора, как же… Тот скорее к подыхающей дворняге поспешит, чем к раненому ведьмаку…» – Оставьте меня одного в комнате, если можно… – Хорошо, ведьмак.
Кобольд и орк обменялись понимающими взглядами и направились к выходу. Скрипнула, отворяясь, дверь и в комнату на миг заглянула осенняя ночь – очередная в бесконечной, ведущей к зиме, череде. – Семен! Сход Развалыч! – позвал вдруг ведьмак. Оба задержались у порога и обернулись. – Что? – спросил Семен. – Спасибо Вам.
«Ишь ты! – поразился Семен. – Я таки дождался благодарности от ведьмака!» А Сход Развалыч не поразился. В очередной раз.
Наутро ведьмак выпил еще два стакана бульона, неловко орудуя вилкой, которую держал левой рукой, съел приготовленную Сход Развалычем яичницу с гренками. Комок на культе потемнел и вроде бы уменьшился в размерах. Ссохся, что ли? Геральт оставался бледен, но ему явно похорошело со вчерашнего дня, а сил прибавлялось чуть ли не с каждой минутой.
Встретив очередной удивленно-недоверчивый взгляд Семена, Геральт чуть искривил губы и пояснил:
– Я живучий, Семен. Очень живучий. Потому что нежить, чудовище. Мутант, а не живой. Понятно?
– Понятно, – поспешно отозвался орк. – Ты ешь, ешь… Ведьмак снова взялся за вилку.