— Да вот… — старательно протирая очки, сказал Линьков, — некоторые новые факты имеются, они, пожалуй, меняют суть дела…
— Что ж, — сказал Шелест без энтузиазма, — я вас слушаю.
Линьков начал рассказывать. Шелест слушал насупившись, почти совсем упрятав глаза под нависшие густые брови.
— Что же, однако, из этого следует? — осведомился он, когда Линьков изложил суть показаний Чернышева. — Ну, был кто-то в лаборатории, ждал Левицкого…
— И заперся изнутри? — вежливо подсказал Линьков.
— Не обязательно заперся, — подумав, объяснил Шелест. — Мог, знаете ли, войти и по нечаянности захлопнуть дверь.
— Как же он мог войти, — терпеливо спросил Линьков, — если минут за пять — десять до этого дверь была заперта?
Шелест гулко откашлялся.
— Заперта, говорите? — пробормотал он и поморщился, будто вспомнил что-то неприятное. — Ну, допустим… И что же все-таки?
— Да вот оказывается, что около одиннадцати из лаборатории вышел Стружков, — с большой неохотой сказал Линьков.
— Стружков? — переспросил Шелест, недоверчиво глядя на Линькова. — Каким же это образом?
— Чернышев его отчетливо видел.
— Опять Чернышев? Какой прыткий оказался, никогда бы я не подумал! — с неодобрительным удивлением сказал Шелест. — Ну, Чернышев и обознаться мог.
— Берестова тоже видела… — угрюмо проговорил Линьков.
— Берестова?! — Шелест даже приподнялся слегка в кресле. — Ну-ну…
Он молча выслушал Линькова до конца. Потом покачал головой, тихо повторил: «Ну-ну…», нажал кнопку звонка и велел секретарше срочно вызвать Стружкова.
— Около одиннадцати, говорите? — после паузы спросил Шелест. — То есть Левицкий был уже… ну, умирал? А Стружков, значит… Нет, как хотите, а этого не может быть!
Линьков молча пожал плечами.
— А вы-то сами что об этом думаете, об этих фактах? — спросил Шелест в упор.
— Видите ли… — неохотно начал Линьков. — Факты говорят, в общем, не в пользу Стружкова. Он видел Левицкого… в таком состоянии и не попробовал помочь, не поднял тревогу… Сбежал! А главное, до чего он ловко разыгрывал комедию все эти дни! — Линьков не смог скрыть злости и обиды. — Талантливо!
— Меня это очень удивляет… — медленно сказал Шелест. — Очень! Я ведь Стружкова не первый год знаю. Но дело даже не в этом. Вы можете объяснить, зачем и почему он это делал? То есть что именно он скрывал? Ведь не убил же он Левицкого, так? Или вы уж думаете, что он и убил?
— Не думаю… — Линьков не глядел на Шелеста. — Но тут вообще слишком много неясного. Может быть, после разговора со Стружковым мы…
Тут появилась секретарша. Вид у нее был растерянный.
— Ну? Где же Стружков? — резко спросил Шелест.