Бенони заснул, но сон был не слишком глубоким, и ему приснилась Дебра Аврез. Затем лицо ее растаяло, появилась Лезпет.
— Давай… — сказала она, не успев закончить фразы. Бенони проснулся от криков и бряцанья стали о сталь.
Бенони вскочил и бросился из спальни к двери приемной.
Потянув за верхний крючок на себя, он обнаружил, что дверь неподвижна. Очевидно, засов снаружи задвинули в выемку в стене в целях безопасности.
Бенони приложил ухо к двери, чтобы услышать, что происходит в коридоре. Он попытался различить голоса, но смог разобрать несколько слов. Звон мечей производил страшный шум, который дважды прерывался пронзительными криками.
— Что… что происходит? — спросил Жем за спиной Бенони.
Бенони повернулся и увидел стоящего рядом Жема с опухшим после сна лицом и налитыми кровью глазами.
— Не знаю, — ответил он. — Но подобная битва в стенах дворца может означать только одно. Измена. Попытка убить пфез. Или, возможно, это агенты Скего пробрались во дворец и пытаются ее убить.
— Мы безоружны, — сказал Жем, вытягивая перед Бенони пустые руки, — а окна загорожены железными прутьями. Что же мы можем сделать?
— Я не уверен, что мы вообще должны что-то делать, — сказал Бенони, хотя мы воспользовались гостеприимством пфез, находимся под ее крышей, едим ее пищу.
— А ты не забыл, что утром эта гостеприимная женщина вполне может убить тебя? — спросил Жем. — Ты здесь не гость, а пленник.
— Если это попытка убийства, — сказал Бенони, — если за покушением стоит Скего, то скорее всего никто из нас не останется в живых. И скего нет никакого дела — передадим ли мы предложение пфез нашим народам. Вероятно, они нас убьют.
— Кроме того, если мы станем сражаться за пфез, мы продемонстрируем, что нам можно доверять.
— Не жди от пфез благодарности, — буркнул Жем.
— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы завоевать ее доверие, — сказал Бенони. — И даже если наградой за это послужит меч палача, все равно я останусь прав.
— К чему мертвецу быть правым. — съязвил Жем. — Ты упрямый человек, Бенони, рожденный в странном и суровом месте, где живут странные и суровые люди.
— Делай что хочешь, — сказал Бенони. — А я собираюсь выбраться отсюда и сразиться с предателями.
Он подошел к концу холла между двумя спальнями, отодвинул в сторону тяжелые портьеры и, насколько мог, выглянул из окна. Каждый из перегораживающих окно прутьев был в два раза толще, чем большой палец Бенони, а их концы входили в глубокие пазы массивных каменных блоков, формирующих окно.
— Что бы ты сделал, если бы смог убрать прутья? — спросил Жем, который тихо и молча, словно тень, следовал за Бенони.