Вдруг она вспомнила то, что заставило ее вновь встревожиться. За обедом Твилар говорил с ней о Чэннинге в его отсутствие, однако, по меньшей мере, одна пара ушей вполне могла прислушаться к их диалогу — Лин-Мэ.
Мэгги ужасно разозлилась на себя за глупую доверчивость, которую проявила по отношению к красавице Лин-Мэ, увидев в ней потенциального друга. Если бы Чэннинг не явился в галерею в тот день… Она заставила себя не думать больше о том, что последовало за их случайной встречей.
Убедив себя хотя бы на время забыть о Лин-Мэ, Мэгги открыла дверь чердака и вошла.
Как и повсюду в доме, здесь тоже было всему отведено свое место, и порядок даже казался неестественным. Прибранный и выметенный, этот чердак был совсем не похож на те, куда ей доводилось залезать в детстве. Тут не было ни старых гнутых птичьих клеток, с небрежно наброшенными поверх кусками черной материи, ни сундуков с пыльным старьем, ни плюшевых безглазых зверей или старых книг и глиняной посуды.
Достаточно светлое благодаря трем окнам на потолке, помещение могло служить примером стремления Чэннинга быть аккуратным во всем. Даже ненужная мебель — ивовые плетеные кресла, столы из тикового дерева и викторианские диванчики не громоздились полуразобранные и покрытые паутиной в углу, а были расставлены так, что можно было устроиться тут с удобствами. Самое интересное, что паутины вообще нигде не было видно.
Несмотря на пасмурный день, зажигать электричество было не обязательно. Оглядевшись, Мэгги стала искать коробки там, где сказал Брехт. Она действительно быстро наткнулась на полдюжины разобранных с целью экономии места коробок, которые лежали стопкой возле шкафчика со стеклянными дверцами, полного фарфора и хрусталя. Бросив мимолетный взгляд на посуду, Мэгги подумала, что она у Чэннинга куда приличнее воскресных сервизов большинства простых людей.
Наверное, она смогла бы унести все шесть коробок разом, но возможность поболтаться на чердаке подольше была слишком заманчива. Не то чтобы она надеялась найти что-то компрометирующее хозяина, — если бы это было возможно, Брехт никогда бы не позволил ей сюда войти, но все же было любопытно. Когда Мэгги уже взяла в руки три коробки, ее взгляд упал на предмет, который скрывала от нее ее собственная тень — уголок темной деревянной рамы виднелся из-за викторианского каминного экрана, расшитого афганскими борзыми и прикрытого для сохранности полиэтиленовой пленкой.
Не ожидая увидеть ничего, кроме морского пейзажа или натюрморта, Мэгги все же положила коробки на пол и осторожно вытащила холст.