— Случайно услышала на днях.
— От Дирека?
— От кого же еще? — Она почувствовала, что ходит по лезвию ножа.
— Ну что ж, хорошо, что он наконец может о ней говорить, — тихо сказал Твилар. — Прошло много лет. Простите, я забыл, о чем вы спросили?
— Приезжала ли Фиона с Диреком во Францию?
Твилар отрицательно покачал головой.
— Пет, Фиона официально не была членом семьи еще почти год. И, кроме того, не думаю, что она сумела бы помочь в такой ситуации.
— Что вы имеете в виду?
— Совсем молоденькая девушка, очень чувствительная. Фея из сказки, босоногая колдунья, верящая в чудеса. Немного не от мира сего. Вы, я полагаю, понимаете, о чем я говорю.
Все, о чем сказал только что Твилар, никак не соответствовало образу женщины с портрета.
Твилар вздохнул.
— Слава Богу, что Дирек все-таки постепенно отходит. То, что он пережил из-за этой женщины, было просто ужасно. Поистине черные дни.
— Нo и вы наверняка были ему тогда опорой, — предположила Мэгги, надеясь услышать от Твилара подробности того, что ей было так интересно узнать.
— Больше всех Диреку помог тогда Брехт, — ответил он. — Кстати, я же обещал вам рассказать о нем интересную историю, помните? А сам чуть не забыл.
Мэгги улыбнулась, хотя и почувствовала некоторое разочарование, так как Твилар заговорил о другом.
— Вы ведь знаете, что он немец? — спросил Твилар.
Мэгги кивнула.
— А то, что его семья, как предполагают, была дружна с Евой Браун?
— Любовницей Гитлера?
— Именно. Вообще-то Брехт рассказывал, что они были скорее соседями, которые, знаете, присматривают за вашей квартирой, когда вы уезжаете, а не близкими друзьями. Но глупые слухи часто рождаются на пустом месте.
Официант принес салаты, и Твилар прервал свой рассказ.
— Я надеюсь, вам понравится соус, который я выбрал, его очень любила моя жена, но если нет, вы можете заказать другой.
— Очень вкусно, — ответила Мэгги, торопливо пробуя соус, — продолжайте, пожалуйста.
— Короче говоря, дружба как дружба, и никому до нее не было дела, пока не кончилась война. Тут охотники за нацистами вышли из подполья и решили привлечь к ответственности каждого, кто имел хотя бы косвенное отношение к третьему рейху. На это ушло тридцать лет, но, в конце концов, дело дошло и до отца Брехта. Не исключено, что вы даже об этом читали. Ни одна крупная газета, по-моему, не осталась в стороне.
— Не припомню.
— Он был булочником в Висбадене. Безобидный старичок, мухи не обидел. Брехт, когда его отца вызвали на допрос, был уже женат, имел двоих детей и жил в Германии.
История показалась Мэгги смутно знакомой, хотя в свое время она и не обратила на нее особого внимания. То, что у Брехта была когда-то собственная семья, почему-то ужасно удивило ее.