— Но это против правил, — удивился Мироненко. — Посредники сами никогда не вмешиваются. Только когда к ним обращаются обе стороны.
— Меня можешь считать представителем одной из сторон. А вторая — должники. Они и не захотят обращаться. Нужно самим вмешиваться. Время сейчас такое, Григорий, что всем вертеться нужно, иначе не выживешь. И правила старые отменять.
— А если не захотят наши решения выполнять? — все еще сомневаясь, спросил Мироненко.
Цапов иронично посмотрел на него и буркнул:
— Значит, нужно сделать так, чтобы захотели.
— Это сложно, — нахмурился Мироненко, — Жеребякин — тип упрямый, а младший Махмудбеков — еще упрямее.
— Не обязательно договариваться с ними, — улыбнулся Цапов, — можно найти и более покладистых клиентов. Мироненко задумался, а потом решительно закончил:
— Я тебе найду посредников. Война действительно никому не нужна. А какой процент получат посредники?
— Обычный.
— Тогда все в порядке. Завтра я этим займусь, если, конечно, выйду отсюда на волю.
Он даже не замечал, как внимательно следят за ним новички, получившие задание обеспечить безопасность Цапова. Всю ночь до утра они по очереди дежурили, наблюдая за уголовниками. Ночь прошла спокойно. А утром за Мироненко пришли, чтобы освободить его.
На следующий день, когда Мироненко выпустили из тюрьмы под крупный залог, примерно через час из камеры были переведены в другую тюрьму трое заключенных — Цапов и двое подстраховывающих его офицеров. В автомобиле Мироненко были установлены микрофоны, за ним повсюду следовали сотрудники СБК и управления по борьбе с организованной преступностью. Уже в половине первого он отправился к Филиппу Кривому, чтобы рассказать ему о самом крупном деле, которое когда-либо случалось в Москве.
Оперативникам удалось подслушать их разговор. Они настроили лазерную аппаратуру, записывающую разговор по колебаниям оконного стекла. Сначала Филя долго и матерно ругал Мироненко, высказывая ему все, что он думает и о его умственной деятельности, и о его способностях. Мироненко покорно слушал, лишь иногда вставляя слово. Затем он долго и обстоятельно рассказывал о своем разговоре с Цаповым. Потом наступило долгое молчание.
— Это же против всех правил, — раздумывая, заметил Филя, — нельзя вмешиваться посредникам, пока к ним не обратились обе стороны.
— Ты не знаешь Жеребякина? — ядовито спросил Мироненко. — Он ведь в жизни не обратится. Готов будет удавиться, но копейки не даст.
— Это правда, — подтвердил Филя, — он точно не даст.
— Так чего ты ждешь? Нужно людей собрать и решение выносить. Или ты хочешь, чтобы они друг друга поубивали? Тогда вообще ничего не получим.