* * *
Пендергаст смотрел на дверь, закрывшуюся за Хейворд. Он стоял неподвижно, в неловко сидевшей на нем оранжевой робе, прислушивался. За дверью слышалось несколько приглушенных голосов, потом он сосредоточился на легкой, но решительной поступи Хейворд, направлявшейся к выходу. Щелкнули замки, прогремела тяжелая дверь. Прошло тридцать секунд, и снова все закрылось.
Тем не менее Пендергаст слушал, даже еще более напряженно. Потому что сейчас в коридоре зазвучали другие шаги, они были нерешительными и не такими быстрыми, как у Хейворд. Шаги приближались. Он слушал, и тело его напрягалось. Мгновение – и в дверь сильно заколотили.
– Посетитель!
В дверях появилась Виола Маскелене.
Над глазом царапина, лицо бледное, что заметно даже под средиземноморским загаром, но в остальном она казалась невредимой.
Пендергаст почувствовал, что не может пошевелиться. Он просто стоял и смотрел на нее.
Она шагнула вперед, застенчиво остановилась посреди комнаты. Дверь за ней закрылась.
Пендергаст по-прежнему не шевелился.
Глаза Виолы скользнули с его лица на тюремную робу.
– Как бы я хотел, для вашей же безопасности, чтобы вы сомной никогда не встречались, – сказал он почти сурово.
– А как насчет вашей безопасности?
Он посмотрел на нее долгим взглядом, а затем сказал уже спокойнее:
– Я никогда не жалел, что встретил вас. Но до тех пор, пока вы испытываете ко мне какие-то чувства – если это действительно так, – вы будете подвергаться большой опасности. Вы должны уехать и никогда больше обо мне не думать.
Он помолчал и опустил глаза в пол.
– Я очень, очень виноват перед вами.
Наступила долгая пауза.
– В самом деле? – тихо спросила Виола. – Мы не сможем видеться?
– Никогда. Диоген на свободе. Если он узнает, что между нами остались хоть какие-то отношения, он убьет вас. Вы должны немедленно вернуться в Капрайю, жить своей жизнью и говорить всем – в том числе и себе, – что вы абсолютно ко мне равнодушны.
– А что же вы?
– Я буду знать, что вы живы. Этого достаточно.
Она порывисто шагнула вперед.
– Я не хочу жить своей жизнью. Этого не будет. – Она поколебалась, а потом положила руки ему на плечи. – После встречи с вами этого не будет.
Пендергаст застыл, точно статуя.
– Вы должны оставить меня, – спокойно произнес он. – Диоген вернется. А меня не будет рядом, и я не смогу защитить вас.
– Он... говорил мне ужасные вещи. – Голос ее дрогнул. – Тридцать шесть часов прошло, с тех пор как я вышла из железнодорожного туннеля, и все это время не могла думать ни о чем другом. Я прожила глупую, бесполезную жизнь, в которой не было места любви. А теперь вы говорите, чтобы я ушла, когда моя жизнь обрела смысл.