— Не спускай с нее глаз, — приказал американец, закатывая рукава. — Она непроста. Не стоит рисковать лишний раз.
Хелм прошел мимо Ного и скрылся за дверью в дальней стене дома. На сей раз дверь не захлопнули, и полковник слышал голоса. Однако беседовали по-немецки, поэтому смысл разговора остался сокрытым. Теперь полковник понимал, почему фон Шиллер предпочел не присутствовать при допросе. Очевидно, он знал, как работает его помощник.
Тот вернулся в комнату и кивнул Ного.
— Отлично. С ней покончено. Ты знаешь, что делать. Полковник нервно поднялся и положил руку на кобуру.
— Что, прямо здесь? — спросил он.
— Не глупи, — набросился на него Хелм. — Увези ее подальше. Далеко-далеко. Да, и прикажи кому-нибудь убрать грязь в комнате. — Он развернулся и вышел из зала совещаний.
Ного поднялся и подошел к двери дома, сделав большой крюк вокруг Тессэ. Он старался не испачкать ботинки.
— Лейтенант Хаммед! — крикнул полковник.
Совместными усилиями они подняли молодую женщину на ноги. Оба молчали, подавленные жуткой картиной, когда помогали Тессэ натянуть порванную одежду. Хаммед отводил взгляд от ее обнаженного тела, от ожогов и других ран, нарушающих янтарный блеск кожи. Он накинул ей на плечи шамму и повлек к двери, поддерживая, когда Тессэ спотыкалась. Лейтенант свел ее по лестнице, подталкивая к грузовику. Она двигалась медленно-медленно, как старуха. С трудом вскарабкавшись на пассажирское место, Тессэ закрыла обожженное и распухшее лицо руками.
Ного подозвал к себе Хаммеда кивком головы и отвел в сторонку. Услышав приказ, лейтенант изменился в лице и даже попытался протестовать. Но полковник так прикрикнул на подчиненного, что тот молча прикусил губу.
— Запомни! — повторил Ного. — Подальше от деревень. Убедись, что нет свидетелей. По выполнении немедленно доложи.
Хаммед выпрямился и отсалютовал. Потом он вернулся к грузовику, занял место рядом с Тессэ и отдал водителю короткий приказ. Они покинули лагерь и поехали по дороге к Дэбрэ-Мариам.
Тессэ была в таком шоке и настолько страдала, что потеряла чувство времени. Ничего не понимая, она болталась на сиденье, подпрыгивая вместе с грузовиком на колдобинах. Голова ее моталась из стороны в сторону. Лицо жутко распухло, и, с большим трудом открыв глаза, она подумала, что ослепла. Только позже Тессэ осознала — солнце село и наступила ночь. Оказывается, Хелм допрашивал ее целый день.
Она почувствовала некоторое облегчение от того, что ожоги на веках не лишили ее зрения. По крайней мере она может видеть. Посмотрев через ветровое стекло на дорогу, Тессэ не узнала ее.