Джессика опустила руки. Люди, облегченно вздохнув, поднялись с колен.
Джессика, словно ничего особенного не произошло, проследовала мимо встречавших, обошла дочь и призвала к себе Стилгара. Черная борода, торчавшая из-под капюшона, была помечена седыми пятнами, но глаза были такими же внимательными, живыми и беспощадными, как во времена их первой встречи в Пустыне. Стилгар понимал значение того, что произошло, и одобрял действия женщины. Он был настоящий наиб, вождь, способный к принятию кровавых решений. Первые же его слова подтвердили это.
— Приветствую вас, госпожа. Всегда приятно видеть решительные и эффективные действия.
По лицу Джессики мелькнуло некое подобие улыбки.
— Закройте порт, Стил. Никто не должен уйти, пока мы не допросим задержанных.
— Мы с Гурни уже все сделали, госпожа, — ответил Стилгар. — Его люди все понимают с полуслова.
— Значит, нам помогали ваши люди,
— Да, некоторые из них.
В его ответе Джессика уловила недомолвку и кивнула.
— Вы хорошо изучили меня в старые годы, Стил.
— Когда-то вам было очень больно говорить со мной, госпожа, но теперь уцелевшие расскажут все.
Вперед выступила Алия, и Стилгар отошел в сторону. Мать осталась стоять лицом к лицу с дочерью.
Зная, что нет никакого смыла прятать то, что ей известно, Джессика даже не пыталась сдерживаться. Алия могла читать малейшие нюансы чужих мыслей, как всякий адепт Общины Сестер. По одному поведению Джессики дочь давно уже должна была понять, что увидела и почувствовала мать. Они были враги, для которых определение смертельные затрагивало лишь поверхность.
В качестве самой простой и подходящей к случаю реакции Алия выбрала гнев.
— Как вы осмелились спланировать такую акцию, не посоветовавшись предварительно со мной? — процедила сквозь зубы Алия, приблизив свое лицо к лицу Джессики.
Джессика ответила со всей возможной мягкостью.
— Как ты только что слышала, Гурни не стал посвящать меня в весь план. Мы предполагали…
— А ты, Стилгар! — недослушав мать, Алия повернулась к наибу. — Кому ты верен?
— Я принес присягу детям Муад'Диба, — твердо ответил Стилгар. — Мы старались отвратить от них опасность.
— Почему же ты не испытываешь по этому поводу радости… дочь моя?
Алия моргнула, быстро взглянула на мать, подавила поднявшуюся в душе бурю и даже смогла обнажить в улыбке белоснежные зубы.
— Я испытываю радость, матушка, — сказала она, и, к своему неописуемому удивлению, вдруг почувствовала, что действительно радуется. Да что там — она просто счастлива, что все наконец открылось и между ней и матерью нет больше страшных тайн. Момент страха прошел, и Алия поняла, что равновесие сил не изменилось.