— Но это совсем другой путь, — возразил Лето.
— Да, они могут соединить нас, как супругов, но они не могут не знать, что такое спаривание приведет к рецессивным осложнениям.
— Эту возможность они даже не должны обсуждать.
— Особенно с бабушкой. Мне очень не нравится такой выход.
— Мне тоже.
— Однако не впервые королевскую родословную пытаются подправить…
— На меня такое решение действует отталкивающе, — содрогнувшись, произнес Лето.
Уловив это движение, она замолчала.
— Сила, — произнес он.
Брат и сестра были настолько сильно охвачены одними и теми же мыслями и чувствами, что Ганима тотчас поняла, о чем думал Лето.
— Сила Квисатц Хадераха потерпит фиаско, — согласилась с братом девочка.
— Если ее использовать таким образом, — сказал он.
В этот момент за спинами детей взошло солнце — день вступил в свои права, дохнув на Лето и Ганиму зноем. Растения под скалами обрели цвет. Серо-зеленые остроконечные листья отбрасывали длинные тени в лучах взошедшего солнца. Косой серебристый свет окрасил оазис у подножия утеса зеленью, перемежающейся золотистыми и пурпурными тенями.
Лето встал и потянулся.
— Итак, Золотой Путь. — Ганима обращалась в равной степени к себе и к брату, зная, как преломилось последнее видение отца в сознании Лето.
За увлажняющими занавесями послышался шорох и голоса. Лето перешел на древний язык, который служил брату и сестре для тайного общения.
— Л'ии ховр самис см'кви овр самит сут.
Именно таким было решение, которое они приняли с полным сознанием того, что совершают. В дословном переводе это означало: Мы пойдем вместе по смертному пути, хотя только один, вероятно, сможет вернуться, чтобы рассказать о нем.
Ганима тоже встала, и они направились в сиетч. Придворные стражи при виде приближающихся королевских близнецов поднимались и падали ниц. Брат и сестра проследовали в свои покои. Толпа расступалась перед ними, люди обменивались многозначительными взглядами со стражниками. Проводить ночи в уединении скал над Пустыней — было древним обычаем святых фрименов. Все, исповедующие Умму, практиковали такие бдения. Этим занимались Пауль Муад'Диб и… Алия. Теперь настала очередь королевских близнецов.
Лето первым заметил изменившееся поведение толпы и сказал об этом Ганиме.
— Они не знают, что мы решили для них, — произнесла девочка. — Они действительно этого не знают.
— Чтобы знать, нужны благоприятные обстоятельства, — сказал Лето, по-прежнему пользуясь древним тайным языком.
Ганима некоторое время молчала, формулируя свою мысль.
— Будущий траур по брату или сестре должен быть вполне реален — следует даже возвести надгробье. Сердце должно спать до тех пор, пока его не разбудят.