Болотный Кот ехал впереди, положившись на чутье своего коня, медленно переступавшего с камня на камень, и отчасти – на свое собственное чутье. Таким образом, он давал понять остальным, что не опасается ловушек и колодцев. За ним тянулась скрипящая змея из повозок и всадников.
Одна мысль не давала Олимусу покоя: если путь через туннель действительно был кратчайшим и наиболее доступным (не считая магических машин) способом достичь Земмура, это означало, что им часто пользуются оборотни. И он сомневался, что они вот так же вслепую бродят во тьме. Кроме того, нельзя было исключить возможность столкновения с ними, а тогда преимущество явно будет не на стороне его отряда…
Через несколько часов запылали факелы, при свете которых люди накормили лошадей и осмотрели стены туннеля. Они были облицованы вогнутыми плитами прямоугольной формы, между которыми обильно просачивалась вода. Вдоль плит тянулось множество гибких трубок и проволок разной толщины, покрытых лохмотьями плесени. Здесь, в подземелье, железная дорога сохранилась гораздо лучше – так же как и бесконечная лестница из продолговатых камней.
Пользуясь случаем, Олимус присмотрелся к лицам своих спутников и на большинстве из них прочел затаенный страх. Огромная невидимая толща хребта давила и на его сознание. Ненадолго задержавшись, он отправился взглянуть на пленника. Герцог выдержал его взгляд и посмотрел на него чуть ли не с жалостью, как на неизлечимого маньяка.
Гораздо приятнее было общаться с Региной. Ее глаза по-прежнему сияли фанатичным блеском. Заметив это, Олимус поздравил себя с успехом. Он сумел сделать из наложницы верного человека, а это удается крайне редко…
Вскоре факелы были погашены, и процессия двинулась дальше. Прошло еще около трех часов, прежде чем во мраке забрезжило то, что уцелевшие спутники Болотного Кота запомнили как «синюю вуаль».
Фиолетовое свечение могло показаться иллюзией, игрой воображения, утомленного тьмой… Потом Олимусу стало ясно, что свет видит не он один. Из тьмы выступали силуэты людей, лошадей и повозок. Они выглядели зловеще, словно волшебные существа, окутанные аурой кошмара. Бледно-голубая кожа и синие бороды, отливающие лиловым зубы и тусклые болотные огни в глазах… Туннель стал похож на внутренности гигантского, слегка изогнувшегося червя.
Миновав плавный поворот, Олимус увидел источник свечения: проход был затянут чем-то вроде перепонки, «растущей» прямо из стен и дрожавшей, как кусок ткани на ветру. Но никакого ветра не было. Синяя перепонка, паутина или вуаль беззвучно вибрировала, словно за нею билось в муках живое существо. Ее липкие побеги проникали в камни, сливались с полосами стального пути, голубыми зеркалами стекали со свода…