– Владимир Семенович, – с трудом пытаясь придать своему голосу признаки спокойствия, сказал Ищенко, – не трогай военных, не забывай, что «мне отмщение и аз воздам». И вообще сейчас международная…
– Ты что? В попы записался? – позабыв все политесы и перейдя на «ты», огрызнулся Колея. – Надо людей спасать, а не глупые советы давать! – крикнул в микрофон Колея.
Он был красив в этот момент. Как на войне, как там, в Афгане, где он командовал батальоном разведки сороковой армии, как там, в открытом, обдуваемом ветром «уазике», с трубкой радиостанции «Р-106» в одной руке и прижимая фуражку другой рукой, чтобы не сдуло. Он был красив, как может быть красив настоящий военный в момент исполнения своего долга.
В штабе СБ генерал мгновенно взял все на себя.
Так бывает, когда в драке, на пожаре или в иной ситуации все, сперва опешив и растерявшись, вдруг начинают сплачиваться вокруг единственного, кто сохранил твердость и ясность рассудка.
– Самая ближняя к Крыму боеспособная часть – это наша бывшая 40-я бригада ВДВ, нынче, по мудрому решению президента, сокращенная до полка аэромобильных сил, – склонившись над картой, вслух рассуждал генерал.
– Семьдесят девятый Николаевский полк, товарищ генерал, – с готовностью подтвердил заместитель министра.
– Объявите им тревогу и перебросьте полк в Симферополь, – приказал Колея, – я сам вылетаю туда через… – Колея поглядел на часы, – через восемнадцать минут.
– Перебрасываем полк с техникой? – уточнил заместитель министра.
– Весь полк на боевых машинах десанта, – грозно повысив голос, подтвердил генерал, – вы что? Собираетесь снова подставлять наших ребят безоружными, как этот осел и подлец?!
Все без уточнений поняли, кого имел в виду генерал Колея.
И все отчетливо услышали трижды повторенное генералом:
«Мочить в сортире, мочить в сортире, мочить в сортире».
Американське сало «Лярд»… Не погоджуйтеся на менше.[89]
– Тень нового кровавого диктатора генерала Колеи легла на Восточную Европу. Генерал Колея безжалостно потопил в крови очаг национального сопротивления крымских татар… – заявила в интервью радио «Свобода Плюс» известная правозащитница, вдова академика Сагарова, Э. Бондер.
Сипитый обалдело глядел на цементную пыль, что поднималась над татарским поселком Нахаловкой. Это первая рота первого батальона семьдесят девятого Николаевского полка на боевых машинах десанта с ходу, с марша, развернувшись из колонны в боевой порядок, гусеницами и броней давила и сносила, сносила и давила наспех построенные сакли, хижины и хибары. Построенные из того цемента, из той арматуры, из того пиломатериала, что Дружинин и Сипитый с таким трудом закупали и везли сюда на строительство их санаторного комплекса.