– Кончаете институт, товарищ Шарок, предстоит распределение, хотелось бы поближе познакомиться. Расскажите о себе.
Чтобы его не взяли в органы суда и прокуратуры, Юре следовало предстать перед Мальковой в неблагоприятном свете. Но действовали инерция самосохранения, годами выработанное правило выглядеть безупречным, ни в чем не запятнанным, скрывать все, что может скомпрометировать. Юра рассказал о себе так, как рассказывал всегда: сын рабочего швейной фабрики, сам в прошлом токарь, комсомолец, взысканий не имеет. Есть и сложность – брат судим за воровство. Упоминание об этой сложности, как ему казалось, придало только искренность его рассказу.
Малькова внимательно слушала, курила, потом, потушив окурок о дно пепельницы, спросила:
– Как же вы, комсомолец, упустили брата?
– Когда его посадили, мне было шестнадцать лет.
– В революцию шестнадцатилетние командовали полками.
Малькова сказала это так, будто сама командовала полком в шестнадцать лет. Может, и командовала?! Держится как солдат, худющая, в кожаной куртке, с папиросой в зубах… Ну и что же! Все, что ли, должны командовать? Полков не хватит! И от этой рыжей воблы зависит, пошлют ли его на завод или загонят куда-нибудь к черту на кулички. В институте поговаривают, что весь выпуск распределяют в Западную и Восточную Сибирь.
Юра улыбнулся.
– Брат намного старше меня, как я мог на него влиять?
Малькова просмотрела бумаги на столе, достала нужную.
– Главхимпром затребовал вас на хозяйственно-юридическую работу. Чем это вызвано?
– До института я работал на химическом заводе, им нужен юрист. Связи с заводом я не терял, вот они и запросили.
Малькова нахмурилась.
– Все хотят остаться в Москве. А кто будет работать на периферии? В органах суда и прокуратуры?
Медленно, обдумывая каждое слово, Юра сказал:
– Для работы в органах суда и прокуратуры нужно доверие, нужна безупречная репутация. Когда брат – заключенный, этого доверия может не быть.
– Для работы в органах суда и прокуратуры надо быть прежде всего настоящим советским человеком, – наставительно произнесла Малькова. – Разве история с братом этому мешает?
– Но вы сами спросили: почему я упустил брата? Кроме того, я думаю, что и в промышленности нужны грамотные юристы.
Вставая, Малькова сказала:
– Я доложу ваше дело начальнику главка, а потом комиссия по распределению все решит.
Юра тоже встал.
– Я готов работать там, куда меня пошлют.
– Еще бы, – усмехнулась Малькова, – вы получали стипендию, ее надо отработать.
– Безусловно, я хочу остаться в Москве, – внушительно сказал Шарок, – здесь мои отец и мать, люди пожилые, больные, а я, по существу, единственный сын. Но это, – он показал на бумагу, лежащую на столе, – инициатива завода. Им нужен юрист, знающий химическое производство.