— Мы оба потеряли сознание — это последнее, что я помню.
Джон отрицательно покачал головой:
— Нет, это ты отключилась, а я… я лишь немного передохнул, и все. Когда я, как сквозь туман, услышал твои слова о том, что океан сильнее нас, то сразу понял, что мне пора заступать на вахту.
Он добродушно подмигнул ей.
— Неправда, ты тоже потерял сознание, — возразила Кенда, — даже раньше, чем я.
— Возможно, — Капитан «Красавицы» хохотнул, указывая на нее пальцем. — Но ведь я и очнулся раньше тебя. Должно быть, я пробыл без сознания всего несколько минут, так как ясно помню все, что ты говорила тогда. Твой голос звучал откуда-то издалека, но я все же слышал тебя.
О на хотела было что-то сказать, но он продолжил:
— Шторм закончился вскоре после этого. Мне не раз приходилось попадать в подобные передряги, но это — худшее из того, что мне доводилось когда-либо пережить. Нам просто повезло, Кенда, очень повезло, что мы остались в живых.
— Я знаю.
— Ну, а теперь марш спать!
— Я бы с большим удовольствием что-нибудь поела. Немного освежусь и приду на палубу, ладно?
— Хорошо, я как раз приготовил мясо. На всякий случай.
Спустя несколько минут в шортах и свежей рубашке девушка появилась в дверях камбуза. При одной только мысли о пережитом шторме ее охватила непроизвольная дрожь. Они были на волосок от гибели. Ее тело все еще ломило от тупой монотонной боли.
Кенда попробовала кусочек приготовленного Джоном мяса.
— Хм, очень вкусно, — весело, в тон ему, заметила она.
— На то, чтобы полностью восстановить силы, потребуется день, а может быть и два. — Его карие глаза заскользили по ее лицу.
Девушка почувствовала, как ее щеки становятся пунцовыми.
— Джон, — тщательно подбирая слова, начала она. — Что мы теперь будем делать?
— Ты о яхте?
— Нет, я имею в виду нас с тобой.
— Не знаю, — признался он. — Твои предложения?
— Ты очень много значишь для меня, Джон. Всего несколько часов назад мы едва не погибли вместе. Это заставило меня задуматься всерьез. Что мы будем делать, когда доберемся до дома?
Нахмурившись, капитан «Красавицы» отвернулся, неопределенно пожав плечами.
— Поживем, увидим.
— Но почему? Почему мы не можем решить все прямо сейчас?
На его скулах заходили желваки.
— Мне понятно твое возмущение. Ты убеждена, что любишь меня, Кенда. Ты думаешь, что это так, но…
— Никаких «но». Я действительно люблю тебя, и ничто на свете не заставит разлюбить тебя.
Насупив брови, Джон принялся нервно барабанить по столу ложкой.
— Расскажи мне о Лилиан, — осторожно попросила девушка.
Он насупился еще сильнее:
— Что конкретно тебе хочется узнать о ней?