Я содрогнулся. Сукин сын был весь зеленый, в каких-то светящихся лишаях. Меня чуть не вырвало при одном воспомина– нии.
– И я напал на него, верно?
Я кивнул.
– Верно, дружище, верно.
– Я бы мог здорово обжечься и умереть, и для меня было бы все кончено, верно?
Я снова кивнул. Блад меня здорово поставил на место. Я не любил, когда меня заставляли чувствовать себя виноватым. Мы все делили с Бладом пятьдесят на пятьдесят, и он знал это.
– Но я все же сделал это, верно?
Я вспомнил, как визжала та зеленая тварь, и кивнул.
– Ладно, ладно, не зли меня. Или, может, ты хочешь пе– ресмотреть наше соглашение?
Тогда взорвался Блад.
– Может, нам следует это сделать, чертов тупица!
– Следи за своим языком, сукин сын, а то получишь по заднице!
Мы молча сидели минут пятнадцать. Ни один из нас не знал, что следует делать. Наконец, я немного уступил. Я за– говорил мягко, успокаивающе. Я всегда был честен с ним. Так будет продолжаться и впредь, сказал я, на что он проворчал, что пусть лучше так и будет, а то он знает пару толковых со– ло, обитающих в городе, и они с радостью возьмут себе такого пса, как Блад.
На это я сказал, что не люблю, когда мне угрожают, и пусть он не вздумает сделать неверный шаг, иначе я переломаю ему лапы. Он разъярился и отошел в сторону. Я махнул на него рукой и пошел к бойлеру, чтобы отвести душу с Квиллой Джун.
Но когда я сунул голову в котел, она поджидала меня с пистолетом, который прежде был у одного из членов стаи. Она саданула меня точно под правый глаз, и я свалился на пол котла уже полувырубленный.
– Я ведь говорил, чтобы ты не ждал от нее ничего хоро– шего.
Мой пес смотрел, как я прочищаю и дезинфицирую йодом из своей аптечки огромную рану. Он злорадно ухмыльнулся, когда я сморщился от боли. Я сложил все свое барахло и пошарил в котле, собирая амуницию, избавляясь от своего браунинга и заменяя его более мощным ноль шестым. А потом я нашел кое-что еще, что, должно быть, выпало из ее одежды.
Это была маленькая металлическая пластинка около трех с половиной дюймов длиной и полутора шириной. На ней была выг– равирована цепочка цифр и беспорядочно расположенные дырочки.
– Что это? – спросил я у Блада.
Он взглянул на пластинку, понюхал ее.
– Должно быть, какая-то идентификационная карточка. Мо– жет, именно с ее помощью она выбралась из подземки.
Вот это и решило дело. Я положил карточку в карман, и мы тронулись в путь. Ко входу в спусковую шахту.
– Куда, черт побери, ты направляешься? – взвыл позади меня Блад. – Вернись, тебя же там непременно убьют! Альберт, сукин ты сын, немедленно вернись!