Я прошептал Энди:
– Что делать – быстро уходить?
– Это может привлечь внимание. Слушай, там Руди. Он не в шапке.
На Гернси мы узнали, что шапки надевают в четырнадцатилетнем возрасте, может, потому, что дети не представляют угрозы. Казалось, то же правило существует и здесь. Руди на год моложе нас, значит, Анжела в безопасности, но Энди и я рискуем. Мы пошли дальше, стараясь вести себя как обычно. В булочной герр Штайзенбар как раз принес поднос со свежим хлебом из пекарни, и фрау Штайзенбар за прилавком приветствовала нас обычным «Gruss Gott». Все было как всегда, кроме одного: черные шапки покрывали ее заплетенные седые волосы и его лысую голову.
Фрау Штайзенбар расспросила нас о Швейцдеде и продолжала болтать, а я стремился побыстрее уйти. Наконец мы получили хлеб и сдачу и могли идти. Мы пошли по деревенской улице, но через пятьдесят метров встретили группу мужчин. Одним из них был отец Руди.
Он не похож был на полицейского: маленького роста, с нездоровым видом и телосложением. Но манеры у него были полицейские. Он встал перед нами, преградив нам дорогу.
– So, die Englischen Kinder… – Он внимательно посмотрел на меня. – Wie alt? Vierzehn doch? – И с трудом перевел: – Сколько тебе лет, мальчик? Тебе исполнилось четырнадцать?
Значит, действительно в четырнадцать. Я искренне сказал:
– Нет, сэр. В следующем году.
– Ты должен принести свидетельство о рождении. – Он нахмурился. – Оно должно прийти из Англии. Это нехорошо.
Нехорошо для него, может быть. Воспрянув духом, я подумал, что на этом можно играть несколько месяцев. Все еще хмурясь, он повернулся к Энди:
– Но тебе уже четырнадцать. Это точно.
– Нет, сэр, – сказал Энди. – Тринадцать с половиной.
На самом деле он был лишь на два месяца старше меня, но выше на два дюйма, а его взрослый вид позволял дать ему и пятнадцать. Отец Руди покачал головой:
– Не верю. Тебе необходимо надеть шапку. Сегодня все шапки кончились, но завтра почтовый фургон привезет еще. Тебе немедленно наденут одну.
Энди кивнул:
– Хорошо, сэр. Я приду утром.
– Нет. Ты останешься здесь. Встречаются глупцы, которые не хотят надевать шапки. Ты останешься здесь, мальчик, пока не прибудут новые шапки.
Энди потянул себя за волосы: так он поступал, принимая решение. Один из мужчин – местный чемпион по борьбе – придвинулся ближе. Энди вздохнул.
– Как скажете. – Он взглянул на меня: – Расскажи всем, что меня задержало.
– Да. Я скажу папе. – Я сделал условный знак большим пальцем. – Не волнуйся. Все будет хорошо.
Мы с Анжелой смотрели ему вслед, когда его уводили к дому полицейского. Я пытался уверить себя, что он сможет убежать, но в то же время не верил этому. Ему нужна помощь; прежде всего нужно добраться до папы и рассказать ему.