– Зачем?
– Чтобы найти человека, который на тебя напал.
– А-а. Ну, вряд ли Кузя с кем-то обсуждал свои любовные похождения. У него и похождений никаких не было!
– Постой, а ты?.. То есть вы с ним?.. Разве вы с ним… не были?..
Арина смотрела на Хохлова, ожидая продолжения, а он все никак не мог выговорить, что именно «она с ним» и как именно «она с ним»!
В конце концов Родионовна сообразила. Могла бы и быстрей сообразить!..
– Мить, я тебя не поняла, – сказала она совершенно спокойно. – Нет, мы с Кузей не были любовниками. Он мне на днях предложение сделал, и все. Как будто… экзамен сдал. Сдал и забыл. Он вовсе не собирался со мной спать. Мы посидели, как обычно, кофе выпили, и он ушел. Вот и все предложение.
– И ты с ним не спала? – уточнил Хохлов, решивший было, что от сильного стресса и переживаний она городит какую-то чушь.
– Да нет, Мить, – ответила она устало. – Мы вообще об этом не думали! Я думала: вот выйду за него, будет у меня ребенок, а больше ничего мне не надо. Я решила: раз у него сын есть, значит, с Кузей все в порядке, ну, в этом плане. Правильно?
Хохлов тоже пожал плечами и от души выдал то, что думал уже давно:
– Бред!
Он походил по комнате, переступая через вывороченные из ящиков вещи. При этом он фыркал себе под нос и пожимал плечами.
– Ну, если ты с ним не спала, – грубо сказал он, – с чего этот тип, который на тебя напал, решил, что ты его любовница?!
– Я не знаю.
– Нет, ну рассуди логически! Если ты с ним не спала, значит, он не был твоим любовником, тогда почему какой-то бандит решил?..
– Митя, не знаю я!
До этой секунды она не плакала, а тут вдруг залилась крупными, горькими девчачьими слезами, и Хохлов моментально почувствовала себя хамом и недоумком.
Он оттого чувствовал себя хамом и недоумком, что ему очень жалко было Родионовну, и он ругал себя за то, что она попала в такую передрягу!
Они все попали в передрягу, и было совершенно непонятно, как им теперь из нее выбираться.
Когда он вбежал в распахнутую настежь дверь ее квартиры и увидел ее на полу, привалившуюся к дивану, со связанными руками и ногами и разбитой нижней губой, ему стало дурно.
Как в кино.
Все поплыло у него перед глазами, в голове разлилась темнота, и ему пришлось присесть рядом со связанной Родионовной, чтобы не упасть в обморок. Хохлов раньше не знал, как люди падают в обморок, а теперь узнал. Потом он быстро сбегал на кухню за ножом и перерезал ленту.
Он ругал себя за дамское малодушие, за то, что так долго не отвечал на звонки – а она звонила ему носом! – за то, что Арина оказалась вовлеченной во всю эту мерзкую историю!