Тяпа смотрела на нее и ничего не отвечала, а потом шумно вздохнула.
– От тебя псиной пахнет, – сказала Арина и еще погладила ее. – Мы бы быстренько, шампунем, а? У тебя небось и блох полно!
Вот что есть, то есть, ответила Тяпа, потянулась громадной лапой и почесала за ухом, раскидав своих детей. И в тепле кусают, спасу нет!
– Тогда нужно мыться! – решила Арина. – Только подожди, я еще попишу немного! Герой как раз только-только взял ее нежную ладонь в свою мужественную руку, а героиня прикрыла фиалковые глаза, чтобы он не прочитал в них тоски и вожделения! Или я неправильно перевела это слово?
Но ей не хотелось уходить от Тяпы и ее детей к тоске и вожделению, и она еще погладила собаку по спине и немного почесала ей живот. Тяпа слегка подвинулась, подставляя места, которые нужно почесать.
– А можно, я твоего ребенка подержу? – спросила Арина. – Одну минуточку? Можно, а?
Самый толстый, самый здоровый и самый похожий на мать щенок крепко спал, не обращая внимания на возню братьев. Вполне возможно, что это были сестры. Арина осторожно подсунула ладонь под сытенькое горячее пузцо и, придерживая второю круглый задик, поднесла песика к глазам. Самый толстый, самый здоровый и самый похожий на мать даже не проснулся.
Осторожно, тихонько прорычала Тяпа.
– Да я стараюсь, – тоже шепотом ответила Арина. – Ты мой славный. Ты мой хороший. Ты мой красавец.
У красавца были крохотные и совершенно поросячьи уши, торчавшие вперед, розовые лапы с коготками, то-оненький и позорно короткий хвостик. Сквозь шерсть просвечивало нежное младенческое тельце. И псиной совсем не пахло.
Пальцем Арина погладила его между ушей, и, не просыпаясь, он скорчил недовольную мину. Спать охота, а тут с нежностями лезут!
Арина вернула его на подстилку, привалила к материнскому боку и поднялась.
– Значит, так, – сказала она. – Сейчас я приналягу на фиалковые глаза, а вы тут все спите. Потом помоемся и опять будем есть. Договорились?
Некоторое время она прилежно переводила американскую ересь в русскую. Она умела работать упорно, не отрываясь, и за это ее ценили в их переводческой конторе. А поначалу даже брать не хотели, у нее ведь не было языкового образования, техническое не в счет, и прошло несколько лет, прежде чем начальство удостоверилось в том, что ее английской спецшкольной лексики вполне хватает для того, чтобы все правильно понимать в «фиалковых глазах» и «пурпурных закатах».
За окнами стало синеть, и очень захотелось есть, но Арина решила, что ни за что без спросу не полезет в холодильник. Чаю еще можно попить, но губа разбита, какой уж тут чай!..