И Круг закончился, все разошлись по своим местам. И опять стали спорить, но уже больше о другом – как похоронят Хальдера, на костре или в кургане. Я не спорил. Я ничего про Хальдера не знал, то есть про то, как он распорядился собой для такого случая. Зато я точно знал, что завтра похоронят не только одного Хальдера, а еще многих и многих других. Точнее, даже хоронить не будут, а просто побросают в реку, вот и всё. Я лег, приладил щит под голову, меч тоже положил рядом с собой – как женщину…
А у него и имя женское – Любава. Этот меч достался мне от отца. Этим мечом отец когда-то отбивался от ярлградцев. А потом он целовал его на верность Хальдеру и Айгаславу. И тогда, рассказывал отец, меч был весь мокрый от росы – он же поднял его с земли. Что ж, может, и так, может, это и в самом деле была роса. А может, я так часто думал, это были слезы? Потому что мечи, они как женщины – сначала изменят, а после плачут. А вот моя жена в прошлом году, когда я вернулся из Руммалии, не плакала. Я ей тогда привез много колец и всяких других побрякушек. Она целовалась их и смеялась. Смех, а не слезы – это добрый знак, я это знаю, потому что это значит, что она меня действительно ждала.
А в этот раз, подумал я, когда лежал и не спал, я ей уже ничего не привезу. Тут хотя бы самому вернуться! И вот я так лежал, думал о разном и ждал рассвета.
Но почти сразу заполночь к нам в Заводи прибыл еще один гонец из Ярлграда. Сперва к нему созвали только одних ярлов. Потом, немного погодя, призвали туда и меня. Я ведь тоже не такой уже простой человек, у меня есть свой корабль. И вот меня позвали к ярлам, и там мне было сказано вот что: завтра рано утром Хальдер пойдет в костер, с ним будет и его корабль, корабль нужно спешно доставить в Ярлград.
– А что его гребцы? – спросил я.
– Про них мы пока что еще не решили, – сказали мне ярлы. – Но ты их тоже приведешь. Только ты их сперва разоружи. На всякий случай.
Легко сказать, сразу подумал я. Их же сорок и со мной тоже только сорок. Как тут разоружишь? Они же ведь сразу догадаются, зачем мы это делаем! Но Верослав, тэнградский ярл, а он пока что был у нас за старшего, сразу сказал, что я в этом деле буду не один.
И мы пошли с ним вместе – то есть мы оба с людьми, с моими и с его. Пришли к кострам передового корабля – корабля Хальдера – и окружили их. Велели положить оружие. А они в ответ стали кричать, что они не белобровые, что это не наш обычай. По нашему обычаю, кричали они дальше, каждый уходит сам по себе! Но Верослав на это только засмеялся и ответил, что он сейчас так и сделает – сейчас они сами уйдут! И приказал своим людям делать свое дело. Его люди сразу натянули луки. Тогда люди Хальдера еще немного покричали и смирились. И стали выходить по одному, бросать мечи, ножи и прочее – всё, что у кого было. После их брали по одному, вязали и отводили к берегу. После их завели на корабли – на мой, на Верославов и на Хальдеров. И так мы и пошли вверх по реке, три корабля – мой впереди, а после Верославов, после Хальдеров.