Бледно-фиолетовый луч был невидим при дневном свете — от этого эффект был еще сильнее. Сначала Форчун провел перед их ногами дымящуюся черту. А потом обрушил сохранившуюся часть стены слева от варваров. Те бросились врассыпную. Остался только один. Он был смертельно ранен. Форчун милостиво помог ему умереть. От работы лазера и от охваченных огнем соседних зданий деревянные части развалин этого дома уже пылали. Горький дым ел глаза. Было плохо видно.
Таузиг и Луиза появились из дыма, неся вдвоем тяжелый сундук. Форчун помог им втащить его в машину. Кашляя и вытирая слезящиеся глаза, они погрузили остаток спасенного имущества и поспешно забрались внутрь. Ронел и Уэбли все еще отсутствовали.
— Мы поищем их. — Форчун закрыл люк. Машина времени поднялась как серебристый пузырь; Форчун занял место у пульта, Луиза — рядом с ним, а Пол Таузиг где-то сзади. Теперь стало видно, что полгорода уже в огне, его защитники прекратили всякое сопротивление. Вдруг две странные птицы появились рядом с медленно поднимающимся кораблем. Таузиг, который был ближе всех к люку, впустил их внутрь. Ронел поспешила к Луизе и, дрожа, опустилась к ней на плечи. Уэбли, однако, превратился из птицы в сердитого кота.
— Ганнибал, ты наделал столько глупостей! — разбушевался он. — Но одна превосходит все остальные! Это же надо так подставиться Малику, чтобы лишь за секунду избежать двойного присутствия. Форчун улыбнулся:
— Спасибо тебе, Уэбли, ты спас мне жизнь. Но зато ты был великолепен. Твои игры с Самбарой были просто замечательны. Ты уже можешь преподавать курс симбиотической клоунады.
— С Самбарой? — переспросил симбионт, потупясь от ложной скромности. — Какие игры с Самбарой?
— То, как ты затормозил его на пути к дому Луизы. Измучил его живым тротуаром и пыльным облаком, хотя он, бедный, и пытался сохранить достойный вид.
— А, это. Так, ерунда, — робко пожал плечами Уэбли.
— Ах ты лгун! — проскрежетала Ронел, злобно собираясь в комок на плече Луязы. — Ты лживый, тщеславный, высокомерный, хитрый, ты… Она задохнулась от ярости.
— Да! — воскликнул Уэбли и закрыл свое сознание щитом.
Мгновение он оставался неподвижным, затем развернулся к Ганнибалу.
— Ронел права, — сказал он. — Это было шикарно, но это не моя работа. И все же нехорошо получилось, что мы в этой операции так подолгу дей ствовали раздельно.
— Ну, кое-кто слишком отвлекался по личным делам, — заметил Форчун. Пристыженный кот-Уэбли запыхтел и свернулся в клубок. Форчун напрягся, чувствуя, что между ним и постоянным партнером назревает ссора. Луиза положила свою руку на его.