Деревня Плосково, 1656–1668 годы
Когда человеку семнадцать лет от роду, жизнь его насыщенна и разнообразна. Но даже и в этом возрасте мало кому случается бежать нагишом по сосновым шишкам, удирая от десятка размахивающих кольями диких существ мужеска пола, в чьих злобных намерениях сомневаться не приходится. Стас-то уж точно не сомневался.
Взлетев на пригорок, он остановился перевести дух. Мужики с кольями бегали так себе, да и обувка их – лапти, поверить невозможно! – не способствовала установлению рекордов. Ему тоже бежалось нелегко – босые ноги сбились о корни сосен и шишки. Но всё же сказывались гимнастические занятия в училище, где он был не из последних легкоатлетов.
Этот сон, как и прежние, начался с нудизма: Стас вдруг обнаружил себя стоящим на четвереньках в траве и абсолютно голым. Первая мысль была – слава Богу, не зима, потом он осмотрелся и увидел, что вокруг лес, а в полусотне шагов от него стоит толпа мужиков, разинувших рты от изумления.
Мужики, как Стас позже узнал, в лесу заготавливали колья для своих нужд и как раз стояли перед симпатичной осиной, прикидывая, валить её уже или дать ей постоять ещё годок – чтобы уж наверняка сделать из неё соху. И тут вдруг прямо на их глазах из ниоткуда появился голый парень. А он сообразить ничего не успел: ноги сами понесли его через кусты из леса вон. Как и следовало ожидать, мужики с воем кинулись ему вослед.
Передохнув на пригорке, рванул дальше. Ведь он только что бродил здесь с Матрёной и однокурсниками! Надо бежать к реке. Он уже видел её приметы, ивняк по берегам: метров сто вдоль опушки, потом полем ещё столько же, и, одетая в песчаные берега, заблестит под солнышком Согожа. Он бросится в воду и переплывёт на тот берег. Рассекая кусты с едва распустившимися листочками, он сообразил, что здесь конец апреля – начало мая. Есть надежда, что мужики в воду за ним не полезут. А ему-то речку переплыть – раз плюнуть: корниловские заплывы приучили не бояться холодной воды.
Только вот что дальше?
Ну переплывёт он речку. А как он костёр-то разведёт? А что есть будет? А ночи-то холо-о-одные… Хошь не хошь, а придется выходить к людям. Вот к этим самым дикарям с красными злыми мордами, заросшими по самые глаза косматыми бородищами. Завтра же и придётся. Дай Бог, они до завтра успокоятся.
А если нет?
А нет – так тому и быть. Даже если забьют палками до смерти, всё лучше, чем быть разорванным медведем. Стас на бегу поёжился и отогнал от себя жуткое воспоминание. И удивился сам себе: до чего же спокойно он думает о смерти! Будто после того, как ему приснилось на выбор несколько смертей, умирать для него стало делом привычным, вроде как высморкаться… Главное, не верить, что это всё всерьез, сказал он себе. И про Бога не забывать. Опять вспомнилось, что ведь был там кто-то, был старик бородатый, когда медведь… Как же Стас надеялся на него, а старик не помог!.. Ах, эти сны!