Наверное, гнев Кощея, с точки зрения ребёнка, был страшен. С точки же зрения стороннего наблюдателя он мог выглядеть забавно: трясущаяся голова на хилом тельце, сверкающие глазки, язык, мелькающий между лохматыми усами и широкой редкой бородой, визгливый голос, быстрый говор. Но Стас ничего забавного в происходящем не находил, ибо причиной гнева старика был он сам.
Кощей разорался после признания Стаса, что в одну из ходок он обзавёлся ребёнком мужеска пола, потомки которого – фон Садовы – и закрутили ту кутерьму, на разгадку которой они потратили всю зиму и весну.
– Наши ходки – это монашество, – кричал дед. – Достаточно натерпелись от распущенности в былые времена! Забыл, чем кончилась война зеркальных близнецов? От тебя только и требовалось, негодник, соблюдать правила в ходке: стараться, чтобы баба не понесла, а уж коли такое случилось, холостить младенца.
– Откуда мне знать правила? – вяло отбивался Стас, чувствуя свою вину. – Отец погиб, никто меня не учил…
– А я всё удивляюсь – отчего-то зачастили ходоки. Такое бывает, когда надо Господу прореху залатать. А это, стало быть, ты виноват?
За следующие месяцы – а Кощей прожил ещё полтора года – Стас выслушал немало историй о том, к каким ужасным последствиям приводит вмешательство в установленный Богом ход событий. Нарушителя, или его жену, или ребёнка, или всех сразу поражает слабоумие, нутряные болезни, ранняя смерть. На них ополчаются все силы зла!
– Если наши ходки богоугодны, – возражал Стас, – ополчаться должны силы добра…
– Кому должны силы добра, нечестивец? – возмущался старик. – Добро, зло… Всё едино суть…
Однажды он рассказал Стасу о ходоке Никодиме Телегине, что родом с Вологды. Никодим сей очень хотел творить добро. Служил при великом хане, подговорил того, чтобы назначил ярлом в русских землях князя Александра. Тот и назначил. А этот Александр, став великим князем, такое жуткое кровопускание на Руси учинил, что страшно вымолвить, – так доброта Никодимова обернулось во зло.
Как-то Никодим был в землях Кощея, и в ходках своих встретились они. Тот поведал о сделанном и рассказал, что с тех пор охотятся за ним злые люди… И они посчитались роднёй, и так сошлось, что этот Никодим Кощею правнук в пятом колене. Ну, ему, Кощею, об этом трудно судить; он тех, кто родится от его внука, знать не может. А что интересно, ни сын его, ни внук в «ходки» не ходят. Не всем Бог радость такую даёт…
Обещал тот Никодим ещё прийти, чтобы встретиться, и не пришёл боле. Видать, настигли его злые люди…
Когда умер Кощей, Стас похоронил его по православному обряду, немного пожил один и, окончательно заскучав, решил выбираться из леса. Но это же тайга непроходимая! Куда идти-то? Дед так и не научил…