Сэт Томас - и есть Манус. Манус, который дурил меня с Эви, - но я и сейчас люблю его настолько, что готова скрыть любое количество эстрогеновых добавок в его пище. Настолько, что я готова на все, лишь бы его уничтожить.
Вы думаете, что теперь я стала умнее, ага? Зачетов в колледже под шесть сотен, слушайте, я уже просто обязана быть умнее. Я могла бы уже стать врачом.
Прости, мам. Прости, Бог.
Переключимся на то, как я чувствую себя полной дурой, когда пытаюсь удержать возле уха одну из телефонных трубок-саксофонов Эви. Брэнди Элекзендер, королевы облома во всей красе, нету в телефонном справочнике. Я знаю только, что она живет где-то в центре, в Конгресс-Отеле в угловом номере с тремя соседками:
Китти Литтер.
Софондой Питерс.
И веселенькой Вивьен Ва-Вэйн.
Также известные как сестры Реи, - трое ребят-трансвеститов, которые молятся на нашу фирменную королеву высшего сорта, но готовы перебить друг друга за лишнее место в шкафу. Вот и все, что мне рассказала королева Брэнди.
Мне бы переговорить с Брэнди, но я звоню предкам. Уже успев закрыть жениха-убийцу в платяной кладовке, - а когда его туда загоняю, внутри снова моя прекрасная одежда, вся растянутая на три размера. Все шмотки, на которые я зарабатывала в поте лица. После таких дел мне обязательно нужно было кому-то позвонить.
Я не могла просто взять и пойти спать, по очень многим причинам. И вот я звоню, мой звонок летит через пустыни и горы, к месту, где мой отец берет трубку, и лучшим чревовещательным голосом, на который я способна, старательно обходя согласные, что без челюсти не произнести, говорю ему:
- Гфлерб сорлфд квортк, эрд сайрк. Срд. Эрд, кортс дэрк сайрк? Кирдо!
Похоже, телефон мне больше не друг.
А отец отвечает:
- Пожалуйста, не вешайте трубку. Дайте я позову жену.
Говорит в сторону:
- Лесли, вставай, против нас тут наконец преступление нетерпимости.
И на заднем плане голос моей матери:
- Не надо с ними говорить. Скажи только, что мы любили и берегли нашего погибшего ребенка-гомосексуалиста.
Сейчас полночь. Они, наверное, в постели.
- Лот. Ордийл, - изрекаю я. - Сэрта иш ка алт. Сэрта иш ка алт!
- На, - голос отца уплывает вдаль. - Лесли, сама им выдай что к чему.
Золотой саксофон тяжел и излишне театрален, как бутафория, будто в этом звонке и так мало драмы. Сзади из кладовки орет Сэт.
- Пожалуйста! Не звони в полицию, пока не переговоришь с Эви!
Потом из телефона - "Алло?" - и это моя мама.
- В мире хватит простора для того, чтобы все мы жили в любви друг с другом, - рассказывает она. - В сердце Господа нашего достаточно места для всех Его детей. Геев, лесбиянок, бисексуалов и сменивших пол. Будь это хоть анальный секс, еще не значит, что это не любовь.