скампи,
[12] колбаса. Готовить будут моя мать и тетка. А я займусь десертом.
– Моя слабость, – призналась Кэтрин. – Сладости… Кстати, чувствую, что проголодалась. – И тут же, словно перебивая себя, воскликнула: – Ой, извините, отвлеклась! – С закрытым блокнотом она всматривалась в глаза собеседницы. – Вернемся к вашему нежданному гостю. Вы говорили, что заваривали чай. Наполняли ванну. И ощутили сквозняк. Пошли в спальню. Окно было открыто. О чем это я вас спрашивала? Ах да, было ли что-то еще, что привлекло ваше внимание?
– Нет-нет, ничего, – с прежней поспешностью ответила Люси, потом вдруг прищурилась. – Минутку. Знаете… кое-что было.
– В самом деле?
Кэтрин занималась тем, что обычно именуется «погружением». Она пришла к выводу, что Люси беспокоит вовсе не мысль о Часовщике, а что-то связанное с ее военной службой за рубежом и церемонией по вручению награды. Люси отвлекали именно эти мысли. И потому Кэтрин повернула беседу к теме ее службы и начала бомбардировать Люси вопросами в надежде снять психологические барьеры и позволить другим воспоминаниям выйти наружу.
Люси встала и прошла в спальню. Ни говоря ни слова, Кэтрин проследовала за ней. К ним присоединилась и Амелия. Люси оглядела помещение.
Осторожно, осторожно, говорила себе Кэтрин, главное не помешать. Люси что-то ищет. Кэтрин молчала. Слишком сильный напор и обилие вопросов на данном этапе могут только навредить. Основное правило в работе со смутными воспоминаниями состоит в том, что их можно вывести на поверхность сознания, но вот раскрутить их бывает крайне сложно. И потому самыми главными составляющими становятся наблюдение и слушание. Слова начинают мешать.
– Меня встревожило что-то еще, кроме открытого окна… А знаете что? Вспомнила. Когда я чуть раньше вошла в спальню в поисках того, что тикает, я не смогла увидеть комод.
– Почему же это было так необычно?
– Потому что, уходя в спортзал, я искала солнечные очки и взглянула на комод. Там они как раз и лежали, и я их забрала. А потом, услышав тиканье и заглянув в спальню, я не увидела комода, потому что была открыта дверца стенного шкафа.
– Значит, – спросила Кэтрин, – после того как он оставил часы, он, вероятно, спрятался в стенном шкафу или за его дверцей?
– Вполне возможно, – ответила Люси.
Кэтрин повернулась к Амелии, та кивнула с улыбкой и сказала:
– Прекрасно. Наверное, мне надо приступить к работе.
И, натянув на руку латексную перчатку, она открыла дверцу стенного шкафа.
Уже во второй раз у них ничего не получилось. Дункан вел машину еще более осторожно, еще более педантично, чем обычно.