– Правда? – недоверчиво переспросил Винсент, который уже давно решил, что у него на душе достаточно смертных грехов, чтобы обеспечить прямую дорогу в ад, если таковой существует. Самовольный захват церковного здания, освященного или заброшенного, был наименьшим из проступков.
Агент по продаже недвижимости, конечно, держал двери церкви на запоре, но хороший часовщик всегда в основе своей слесарь (первые часовщики, пояснил Дункан, получали слесарную подготовку), и потому ему не составило большого труда сломать замок на одной из задних дверей, а потом повесить там свой. Вследствие его манипуляций они смогли свободно заходить в здание и выходить из него, никем не замеченные. Кроме того, он заменил замок и на парадной двери и оставил на нем немного воска, чтобы знать, не пытался ли кто-нибудь проникнуть в церковь в их отсутствие.
Внутри здание было мрачным, в нем постоянно сквозило из всех щелей и стоял невыветриваемый запах дешевых чистящих веществ.
В качестве своей комнаты Дункан избрал бывшую спальню священника на втором этаже пристройки, в которой располагались квартиры причта. Через коридор находился рабочий кабинет, где разместился Винсент. Здесь стояли койка, стол, плитка, микроволновка и холодильник (голодному Винсенту, конечно, в первую очередь нужна была кухня). В церкви не отключили электричество на тот случай, если агентам по продаже недвижимости понадобится освещение. А чтобы не разморозилась отопительная система, в нее продолжали подавать тепло.
Впервые увидев церковь, в которой им предстояло жить, и зная пристрастие Дункана ко всему, что связано со временем, Винсент сказал:
– Как жаль, что здесь нет башни с часами. Наподобие Биг-Бена.
– Биг-Бен – название колокола, а не часов.
– На лондонском Тауэре?
– На Часовой башне парламента, – вновь поправил его Дункан. – И назван он в честь сэра Бенджамина Холла. В конце 50-х годов девятнадцатого века Биг-Бен был самым большим колоколом в Англии. А в первых часах именно колокол сообщал о времени. Тогда не было ни циферблата, ни стрелок.
– Вот оно что…
– И само английское слово «clock», «часы», происходит от латинского «cloca», что значит «колокол».
«Этот человек знает все».
Винсенту нравилось всезнание Дункана. Ему многое нравилось в Джеральде Дункане. Он задавался вопросом: а не могли бы они стать настоящими друзьями? У Винсента было очень немного друзей. Иногда у него случались совместные выпивки с кем-нибудь из временных коллег-верстальщиков. Но даже Умница Винсент старался не говорить слишком много, так как боялся сболтнуть лишнего об официантке или о женщине, сидящей за соседним столиком. Из-за голода становишься рассеянным (достаточно вспомнить, что случилось с Салли Энн).