Шарлотта отказалась что-либо говорить о Джеральде Дункане, и первоначальный обыск не дал никакой информации о нем. Амелия нашла конверт с четвертью миллиона долларов наличными. Это означало, что Дункан должен прийти сюда за вознаграждением. Она передала по рации Селлитто, чтобы очистил улицу от всех подозрительных автомобилей и расставил там переодетые группы захвата.
К ним ехал Райм в полном вооружении для проведения криминалистической экспертизы на месте. Сакс позвонила ему и предупредила, чтобы его группа прошла через запасной выход на случай, если вдруг появится Дункан. Затем прошла в коридор взглянуть на девочку.
– Ну, как у тебя дела?
– Да вроде все нормально. Только лицо немного болит.
– Просто с тебя слишком быстро содрали скотч.
– Наверное, да.
– Спасибо тебе. Ты ведь многим спасла жизнь. В том числе и мне.
Девочка с любопытством взглянула на Амелию, а затем опустила глаза. Детектив протянула ей книгу о Гарри Поттере, которую нашла в спальне, и спросила, известно ли ей что-нибудь о Джеральде Дункане.
– Он такой страшный. Какой-то жуткий. Смотрит на вас так, как будто вы камень, автомобиль или стол. А не человек.
– А ты, случайно, не знаешь, где он может быть?
Она отрицательно покачала головой.
– Я знаю только то, что говорила мама. Он снимает квартиру где-то в Бруклине. Не знаю точно где. Но он должен обязательно прийти, чтобы забрать деньги.
Амелия отвела Пуласки в сторону и попросила его проверить все звонки с телефонов Шарлотты и Бада и звонки к ним, а также с телефона в гостиничном номере.
– Как насчет телефона в вестибюле? Я имею в виду телефон-автомат. И телефоны на улице.
Амелия приподняла бровь:
– Неплохая идея.
Молодой полицейский отправился выполнять поручение. Амелия дала девочке банку газированной воды. Та открыла ее и одним залпом выпила половину, затем как-то странно взглянула на Амелию и рассмеялась.
– Что случилось? – спросила Амелия.
– Вы, наверное, меня не помните. А ведь мы встречались.
– В переулке во вторник. Конечно, помню.
– Нет-нет. Намного раньше.
Сакс прищурилась. Она вспомнила, что, когда увидела девочку в автомобиле на месте первого «преступления» Часовщика, у нее возникло ощущение, что лицо ребенка ей очень знакомо. Теперь же это ощущение превратилось в уверенность. Но вспомнить, где она могла ее видеть раньше вторника, Амелия не сумела.
– Извини, я что-то не припоминаю.
– Вы спасли мне жизнь, когда я была совсем маленькая.
– Давно… – Амелия прищурилась, перевела взгляд на мать, более пристально рассматривая Шарлотту, и наконец с ужасом выдохнула: – О Господи!..