– Он когда-нибудь был под следствием?
– То есть?
– За что-то противозаконное?
– Нет. Я бы знал.
– У мистера Крили были какие-нибудь проблемы с клиентами?
– Нет. У нас великолепные отношения со всеми нашими клиентами. Их средняя прибыль в три-четыре раза превышает вложения. Кто будет недоволен подобным?
Пуласки не понял, о чем его собеседник ведет речь. Однако занес к себе в блокнот. Вместе со словом «недоволен».
– А не могли бы вы прислать мне список клиентов?
Кесслер заколебался.
– Откровенно говоря, мне бы не хотелось, чтобы вы с ними контактировали. – Он немного опустил голову и посмотрел прямо в глаза Пуласки.
Полицейский не отвел взгляда.
– Почему?
– Неловкая ситуация. Может плохо сказаться на бизнесе. Я ведь с этого и начал наш разговор.
– Извините, сэр, но мне представляется, что нет ничего необычного в том, что полиция после гибели человека задает вопросы людям, знавшим покойного.
– Я так не думаю.
– Но ведь всем вашим клиентам известно, что произошло с мистером Крили?
– Да.
– Поэтому, что касается нашего расследования… В принципе они должны ожидать, что их попросят ответить на ряд вопросов.
– Некоторые – да, другие – нет.
– В любом случае вы ведь не пустили ситуацию на самотек? Прибегли к услугам фирмы по связям с общественностью или сами попытались успокоить клиентов?
Кесслер явно колебался.
– Хорошо, – сказал он наконец, – я составлю список и пришлю его вам.
«Есть! Гол!» – подумал Пуласки, изо всех сил стараясь не улыбнуться.
Амелия Сакс учила его оставлять главный вопрос на самый конец беседы.
– А что произошло с долей мистера Крили?
Вопрос, естественно, содержал микроскопический намек на то, что Кесслер мог убить своего партнера, чтобы завладеть его частью их общего бизнеса. Кесслер либо не понял намека, либо не особенно на него обиделся, так как вполне спокойным тоном ответил:
– Я его выкупил. Это предусматривалось нашим партнерским соглашением. Сюзанна – его жена – получила хорошую рыночную цену за долю мужа. Весьма круглую сумму, скажу я вам.
Пуласки записал его слова и указал на фотографию трубопроводов, видневшуюся сквозь стеклянную дверь.
– Большая часть ваших клиентов такие же крупные компании, как та, что на снимках?
– Мы в основном работаем на отдельных предпринимателей, управляющих фирмами и членов советов компаний… – Кесслер высыпал пакетик сахара в свой кофе и стал его помешивать. – А вы сами когда-нибудь занимались бизнесом?
– Я? – На лице Пуласки появилась широкая улыбка. – Я – нет. Дядя когда-то занимался. Но прогорел. Не он, собственно. Его ресторан.
– Знаете, в том, чтобы создать дело и вырастить его в нечто действительно крупное, есть что-то по-настояшему вдохновляющее. – Кесслер сделал глоток кофе, затем снова помешал его и наклонился к собеседнику. – Не надо быть слишком проницательным, чтобы понять: вы полагаете, за самоубийством Крили кроется что-то серьезное.