— Ну, это не моя забота. Не хотите, чтобы я доделывал котлован один, — как хотите. Не вам одному нужен хороший бурильщик.
— Ладно… — Прораб почесал седой затылок, и Брим понял, что последнее слово осталось за ним. — А ты что думаешь на этот счет? — спросил прораб пожилого бригадира, сидевшего за компьютером.
— Пусть заканчивает, — ответил тот. — Все будет в порядке, можешь не сомневаться.
Прораб подождал продолжения, но его не последовало.
— Ладно, — сказал он тогда, — давай заканчивай. Но запомни: если напортачишь, я платить не буду, понял?
— Понял, — со смехом ответил Брим. Под палящими лучами Гадора он вскинул свой инструмент на плечо и нажал на пуск. День обещал быть долгим и жарким.
На следующее утро Брим припарковал свой гравицикл на гостевой стоянке около штаба базы. И скорчил гримасу. Здоровенное новое здание было раза в четыре больше предыдущего и не в пример шикарнее. Сколько же славных боевых кораблей разломали на куски, чтобы воздвигнуть это стеклянное чудище? К сожалению, одни только градгроуты умеют превращать здания в боевое оружие — да и у тех это получилось только однажды.
«Впрочем, военные дела меня больше не касаются», — подумал Брим. В новом авалонском Адмиралтействе, где заправляют КМГС, полагают, что сознание своей силы важнее, чем сама сила. Вот Флот и слабеет с каждым днем, а Лига наглеет. Не далее как неделю назад Зогард Гроберманн, ее премьер-министр, направил громкую ноту Флюванне — небольшой, но стратегически важной области, включающей в себя Ремикские проходы. Вместе с Торондом Рогана Ла-Карна Флюванна поставляет Империи львиную долю селекоидных кварцевых зерен, из которых выращивают кристаллы для двигателей.
Брим набрал в легкие воздуха и влился в пеструю шумную толпу штатских служащих, струящуюся по туннелю главного входа. Не доходя до охраны у турникетов, он свернул налево и оказался у двери с табличкой:
В правый косяк на уровне глаз были вмонтированы звонок для посетителей и линза сканера. Брим хотел уже нажать на кнопку — сканер явно предназначался только для персонала, — но отступил назад в приступе внезапной тревоги.
А может быть, робости?
Беспокоиться ему не о чем. Он все еще считал, что не уступает в мастерстве другим пилотам, а многим может дать сто очков вперед. Остается сознаться, что он просто-напросто робеет. Ведь он больше не принадлежал к их числу. Пусть он стал одним из лучших в городе лучевых бурильщиков и завоевал себе прочную репутацию среди строителей — по ту сторону двери его репутация не стоит и чашки кф'кесса. Брим закусил губу и попытался взять себя в руки.