– Какой же это поцелуй, – сказала моя сестра. – Ты, наверное, разучился. Вероятно, тебе нужен опытный человек, чтобы снова научить тебя. – Жизель зыркнула на меня и добавила: – Может быть, ты потренируешься, пока нас не будет. – Она рассмеялась и откинулась на спинку сиденья.
Отец переговорил с шофером фургона, повторив с ним маршрут до Батон-Ружа и до школы, на случай если они потеряют друг друга из виду.
– А это что? – спросила Жизель, увидев медальон у меня на груди.
– Подарок Бо.
– Дай-ка посмотреть. – Она наклонилась и взяла украшение. Мне пришлось нагнуться, чтобы сестра не сорвала цепочку с моей шеи.
– Осторожнее, – предупредила я.
Жизель открыла крышку и увидела наши фотографии. Рот у нее приоткрылся, она взглянула в окно на Бо, говорившего с Эдгаром.
– Он никогда не дарил мне ничего подобного, – сердито сказала моя сестра, – и, если честно, Бо вообще ничего мне не дарил.
– Может быть, он думал, что у тебя все есть, – ответила я.
Жизель отбросила подвеску мне на грудь, развалилась на сиденье и надулась. Папа сел за руль и взглянул на нас.
– Все готовы? – спросил он.
– Нет, – буркнула Жизель. – Я никогда не буду к этому готова.
– Мы готовы, папочка, – ответила я. Я взглянула сквозь стекло на Бо и проговорила одними губами: «До свидания. Я люблю тебя». Он кивнул. Отец завел мотор, и мы тронулись в путь.
Я обернулась, чтобы взглянуть сквозь заднее стекло, и увидела на галерее Нину и Венди. Они махали нам вслед. Я помахала им, Эдгару и Бо. Жизель отказалась повернуться и помахать всем на прощание. Она смотрела прямо перед собой, в ее глазах полыхала ненависть.
Когда мы подъехали к воротам, я медленно подняла глаза вверх, осматривая огромный дом, пока мой взгляд не уперся в окно, где занавески были открыты. Я не отводила глаз и, когда тень сдвинулась, заметила, что Дафна смотрит вниз, на нас.
На ее лице сияла улыбка, выражающая глубокое удовлетворение.
Пока машина выезжала из Садового района и направлялась к скоростному шоссе, которое должно было привести нас к Батон-Ружу, Жизель неожиданно притихла. Она прижалась лицом к оконному стеклу и смотрела на оливково-зеленый автобус, куда-то спешащий вниз по эспланаде, завистливо оглядывала людей, сидящих в уличных кафе, словно могла ощутить аромат кофе и свежеиспеченных булочек. Новый Орлеан всегда казался переполненным туристами, мужчинами и женщинами с фотоаппаратами, висящими на шее, и путеводителями в руках, разглядывающими особняки или памятники. В некоторых кварталах города жизнь текла лениво и спокойно, а другие улицы казались суетливыми и суматошными. Но город обладал своим характером, своей собственной жизнью, и невозможно было жить здесь и не стать его частью или не дать ему возможности стать частью тебя.