– Всего так много, – проговорила я. Я все еще была сбита с толку новой щедростью Дафны.
– Вот подарок, который, мне кажется, ты с удовольствием отвезешь дяде Жану, – заговорила она, протягивая мне сверток. – Здесь полдюжины шелковых рубашек, которые ему всегда нравились.
– Ты позволишь мне съездить в больницу? – изумленно спросила я.
– Я прикажу нашему шоферу отвезти тебя туда завтра, если хочешь, – ответила Дафна.
Я повернулась к Жизель:
– Хочешь поехать со мной?
– В психушку? Ты, что, с ума сошла?
– Раньше ты ездила, – напомнила я сестре.
– Очень редко и только из-за папы, – возразила та. – Я этого терпеть не могла.
– Но… только на Рождество.
– Ну, пожа-алуйста, – заныла Жизель.
– Поезжай с Бо, если хочешь, – предложила Дафна. Я уставилась на нее, не веря своим ушам. Я потеряла дар речи. – Мне кажется, там есть подарки от вашего сводного брата, – продолжала она. – Брюс!
Он их быстро отыскал и принес нам. Это оказались красивые ежедневники с обложкой ручной работы из кипариса, с резным изображением болотного пейзажа с испанским мхом, аллигатором, высунувшим голову, и морскими ласточками, устремившимися к воде.
– Дневник! – выпалила Жизель. – Можно подумать, я стану в нем записывать мои секреты. – Она рассмеялась.
– Ну что ж, – произнесла Дафна, сначала посмотрев на Брюса, – у нас есть один секрет, который мы хотим открыть. Это еще один рождественский подарок, – добавила она.
Жизель округлила глаза и выпрямилась в кресле, а Бристоу подошел поближе к мачехе. Дафна потянулась, чтобы взять его за руку, а затем повернулась к нам и объявила:
– Мы с Брюсом собираемся пожениться.
– Пожениться! Когда? – воскликнула Жизель.
– После того, как пройдет положенный срок траура после смерти вашего отца. – Дафна смотрела на нас, ее глаза пытливо скользили по нашим лицам, пытаясь уловить истинную реакцию. – Я надеюсь, что вы обе за нас порадуетесь и примете Брюса в семью в качестве вашего нового отца. Я понимаю, что для вас все это несколько неожиданно, но будет лучше, если мы предстанем перед обществом единой семьей. Я могу положиться на вас? – спросила она, и я вдруг поняла, почему мачеха стала такой ласковой.
Эта свадьба должна была стать главным светским событием в высшем свете Нового Орлеана, и для Дафны было важно, чтобы все прошло великолепно, как на королевской свадьбе. Об этом будут писать во всех светских колонках, и наша семья станет центром внимания со дня объявления о предстоящем событии. К ужину будут приглашать важных гостей, и мачехе, конечно, хочется, чтобы нас всех вместе видели в театре и в опере.