Самый главный вагон экстра-класса экспресса «Хипазон» был отведён достигшим высшей степени удостоенности и посвящённости. Это, конечно же, были творцы силонокулла Ад-Малек (он же Аль-Тарейфа) и Куку Бакбукини (он же таинственный спонсор Проекта Века Шугге Тармитсен). Оба великих человека без отрыва от силонокулл-творчества уютно возлежали на мягчайших подушках, разбросанных по ковру, уставленному бутылками и закусками. Немного поодаль на корточках устроились их шомроши, которых им лично выделил главный дубон Кошель Шибушич.
* * *
Чаще всего на этот почётный пост назначали наших старых знакомцев, братьев Блох.
В углу, за спинами великих звёзд силонокулла, робко скорчившись и печально поникнув, сидели навсегда потерянные близнецами подруги Смадар и Далья. Галь отрешённо помаргивал и время от времени поглядывал в широкое окно вагона на проносящийся мимо и преобразованный толстым стеклом пейзаж «Цедефошрии». Рядом робко пристроился брат-близнец Гай, он то и дело потирал уши, почему-то сильно распухшие и напомнившие пару сине-зелено-лиловых вислых листьев диковинного растения. Девушки, прижавшись друг к другу, с жалостью и грустью украдкой поглядывали на братьев и тут же переводили испуганные и загнанные взоры на Ад-Малека.
* * *
У всех четверых далетариев мысли текли примерно в одинаковом направлении. Они вспоминали, как весело начиналось их первое путешествие.
В самый первый раз, ещё до памятного приёма гостей в доме Блохов, «Хипазон» домчал их до Фанфарирующего Золотого Гальюна, где у входа их ждал друг Тимми. С каким изумлением и восторгом взирали все четверо на интерьер и убранство помещений!.. В просторном вестибюле Тимми молча указал девушкам в сторону женского отделения и с ласковой улыбкой повёл мальчиков в отделение мужское Фанфарирующего Золотого Гальюна. Стены огромного зала были расписаны затейливо-закрученными обрывками клавиатур пианино, при этом гамма переливающихся оттенков клавиш и их форма красноречиво провозглашали арпадофелевский принцип унитазификации эстетики.
Мальчишек особенно впечатлило обилие распахнутых настежь кабинок, внутри которых ослепительно сверкали тёмным золотом унитазы. Примостившиеся рядышком писсуары то и дело издавали смешные звенящие звуки колокольчиков, в которые время от времени врывался рвущийся из унитаза мощный рёв электронного фагота, плавно переходя в фанфары, давно уже ставшие неотъемлемой составляющей звуковой картины эпохи силонокулла («Которую мерзкие фиолетовые зубоскалы обозвали вместо эпохи силонокулла — эпохой силуфокульта!..» — зло скрипнув зубами, вспомнил Галь).