— Да. — ответил Дронго. — До свидания.
Кажется, его план удался. Сейчас Менарт вернется домой и под эскортом сотрудников двух разведывательных ведомств поедет в Рудольштадт. Интересно, как он думает оторваться от своих преследователей, ведь они следят за каждым его шагом. Значит, у Менарта есть собственный план. Он профессионал и должен понимать, как это необходимо. С другой стороны, ему наверняка доставит удовольствие спустя столько лет помучить сотрудников тех ведомств, против которых он когда-то работал.
Через четыре дня после начала событий.
Берлин.
25 октября 1999 года
Барлах находился в больнице, и несколько сотрудников Страуса под любыми предлогами постоянно оказывались здесь, чтобы контролировать состояние больного. Его мобильный телефон, подаренный сотрудником ЦРУ, прослушивался круглосуточно. Медсестра согласилась давать информацию о состоянии его здоровья, а к единственному дежурному телефону в конце коридора тоже успели подключиться. Тем не менее Барлах не общался ни с кем, и это особенно раздражало Давида Страуса, который никак не мог понять, каким образом Барлах связывался с нужными ему людьми.
В то же время в Лэнгли и в Берлине работали две группы экспертов, которые пытались вычислить информаторов Барлаха. Все ждали десятого ноября, когда можно будет наконец получить документы, разблокировать счета для Барлаха и завершить операцию. Но двадцать пятого октября произошли невероятные события. К тому времени список подозреваемых сократился до четырех человек, одним из которых был бывший сотрудник группы полковника Хеелиха.
Американские эксперты, очевидно, мыслили такими же категориями, как и их российские коллеги. У профессионалов бывают одни и те же промахи, когда слишком большой объем информации мешает сосредоточиться, применить интуицию или логику. В таких случаях срабатывает масса фактов, которая давит своим авторитетом, заставляя принимать неверное решение. В разведке, как и в любом виде творчества, важны интуиция, трудоспособность и талант аналитика. И когда вместо этих слагаемых успеха эксперты вынуждены превращаться в операторов компьютерных машин, лишь обрабатывающих факты, ни к чему хорошему это привести не может. В подобных случаях они совершают одну и ту же ошибку.
Двадцать пятого октября Кардиган едва не получил сердечный приступ, когда утром в его спальню позвонил Данери с криком: «Его убили!» Кардиган сначала решил, что речь идет либо о самом Барлахе, либо как минимум о Давиде Страусе, которого решила убрать немецкая разведка.
— Что вы кричите? — сонным голосом спросил Кардиган.