— На каком она этаже? — устало спросил Дронго.
— На четвертом, — любезно сообщил портье. — Лифты слева от нас.
— Спасибо. — Дронго прошел к лифту, поднялся на четвертый этаж, нашел сюит, который сняла Лариса, и позвонил. Во многих отелях были установлены специальные звонки, чтобы не беспокоить посетителей соседних номеров стуком в дверь.
Она открыла дверь почти сразу. По ее лицу было видно, что она не спала всю ночь.
— Господи, — произнесла она, отступив на шаг, — наконец-то. Я думала, ты не приедешь.
Они незаметно перешли на ты. Такие поездки обычно сближают людей.
— Я вернулся, — усмехнулся Дронго и вошел в комнату. Тяжело опустившись на диван, он посмотрел на Ларису. Она была в темной юбке и светлом джемпере.
— У тебя нет таблетки аспирина? — спросил Дронго. — Ужасно болит голова. Я вчера перепил с Менартом.
— У меня нет, — чуть виновато сказала она.
— Тогда открой мой чемодан и достань таблетку из левого кармашка, — попросил Дронго и закрыл глаза.
— Ты с ним все-таки встретился. — Она засуетилась, открыла его чемодан, достала пачку аспирина. Бросила таблетку в стакан, налила воду. Подождала, пока аспирин растворится, и протянула стакан Дронго.
— Спасибо. — Он выпил воду и вернул стакан Ларисе. — Мы с ним проговорили почти всю ночь, — признался Дронго.
— Вас подслушивали?
— Думаю, нет. Менарт придумал старый трюк с переодеванием в яркую куртку. Видимо, в наблюдателях как у американцев, так и у немцев ходят неопытные молодые люди. Они отправились за другом Менарта, который был в его машине. А мы поехали в избушку этого друга и пили там всю ночь. Заодно он мне рассказал о событиях десятилетней давности.
— Он думает, что это Гайслер? — быстро уточнила она, усаживаясь в кресло рядом с Дронго.
— Нет, — устало сказал он. — Но уже в который раз всплывает фамилия Дамме. Нужно проверить этого человека. Где он сейчас находится, где работает, что с ним случилось? Он был начальником отдела, который ведал допуском в архивы «Штази». Менарт видел, что именно Дамме разговаривал с Хеелихом и Шилковским. Он, видимо, приехал ночью, чтобы проверить, как идет погрузка сверхсекретных документов.
— А если Менарт лжет? — спросила Лариса. — Почему Дамме не видели остальные? И Шилковский про него не вспомнил.
— Не знаю. Но Бутцман и Габриэлла уверены, что Дамме знал об их посещении архивов. Без приказа Дамме их бы туда не пустили. Но самого Дамме никто из них не видел. И даже Шилковский мне не сказал, что говорил с Дамме. Возможно, он забыл после перенесенных операций и тяжелого состояния, в котором был. Некоторые детали могли стереться в памяти. Но Менарт твердо убежден, что ночью приезжал к ним Дамме.