Я же ему не могу рассказать, что занимаюсь изучением дел «Монотекса» и пытаюсь найти кого-то, кто стоял за убийством ваших сотрудников. Крутиков и Проколов только исполнители. Судя по всему, они не знали, кто стоит на самом верху. А Марат был передаточным звеном, связным между ними и заказчиком. Может, мне еще раз поработать с арестованными?
— Они ничего не знают, — с сожалением заметил полковник, — а твой прокурор прав. Убийц мы нашли довольно быстро. В наше время это почти рекорд.
— И то благодаря вашему сотруднику Кошкину, который опознал Крутикова.
— Все равно. Это твоя заслуга, следователь, и ты можешь докладывать, что убийц действительно нашел. Но дело закрывать все-таки рано. Это ты правильно делаешь, что продолжаешь расследование. Нужно все-таки выяснить, кто стоял за ними. Кто так быстро и оперативно приказал убрать Дьякова. И кто такой Иван Дмитриевич. Пришли мне по факсу на всякий случай и список посетителей, ходивших к Леонтьеву. Я над ним тоже посижу, подумаю.
Самойлов не знал, что в этот вечерний час, когда он разговаривает с Юдиным, в камере лефортовской тюрьмы Барон и Казак продолжали свой спор.
Вернее, горячился второй, а первый только односложно отвечал, соглашаясь или не соглашаясь с сокамерником.
— Почему ты думаешь, что мы только руками работаем? — горячился Проколов.
— А мозгов, значит, у нас нет совсем?
— Конечно, нет, — лениво ответил Барон, — такие, как ты со своими товарищами, только стрелять умеете. Ни одного дела чисто не можете сделать. Вот у меня история была в семьдесят девятом. Мы тогда банк взяли без единого выстрела. А вы подъезжаете, даете автоматную очередь. Это не работа, это хулиганство какое-то. Людей убиваете невиновных. И еще масса свидетелей ваши хари запоминает. А я работаю четко, меня никто никогда опознать не может.
— Ну, скажи, скажи, — горячился Проколов, — значит, мы, по-твоему, совсем чурки?
— На серьезное дело вас взять нельзя, — рассудительно сказал Барон. — Пошуметь, пострелять, покричать — это вы мастера.
— Ты что говоришь?! — возмутился Казак. — Мы такие дела делали, до сих пор никто не знает. Знаешь, как мы работали ювелирно. Стреляли мы в контрразведчиков только потому, что другого выхода не было. Нам приказали быстро все сделать, чтобы их машина до Москвы не дошла. Поэтому мы и стреляли, шумели. А если надо, мы и тихо работали.
— Знаю вашу тихую работу, — издевательски засмеялся Барон. — Вам же думать неохота. Пистолет есть, автоматы есть, зачем думать. Остановился, дал очередь и дальше поехал.
— Чего ты из нас дуболомов делаешь! — окончательно разозлился Казак. — Мы, если хочешь знать, такую операцию провели несколько месяцев назад, комар носа не подточит.