— То есть как завалился?! — полыхнула вдруг Твердунина, стремительно высовываясь из машины, будто собака из конуры; она бы и вывалилась, если б не поручень, за который успела схватиться. — Гумунизм выходит!.. нам полмира!.. кормить!.. отстраивать!.. А у тебя экскаватор завалился?! Да за такое не выговор! Билет на стол положишь! С председателей полетишь к чертовой матери!
— Ах, билет! — ответно взъярился Глинозубов, отшатываясь.
— Сядешь ко всем чертям за развал хозяйства! — крикнула она.
— Ах, за развал! — отозвался он, сжав кулаки и едва не скрипя зубами.
— За удои! За падеж! — перед этим Александра Васильевна несколько утянулась, а теперь опять бросилась.
Глинозубов снова отшатнулся.
— Топора в руках давно не держал? Подержишь!
— Ах, топора! — Глинозубов попятился, прижал кулаки к груди и закричал, по-волчьи поднимая мокрое лицо к низкому ненастному небу: — Отвечу! За все отвечу! А за это кто ответит?! — Он широко махнул рукой, описав круг. — За это кто ответит?! За жизнь мою бессмысленную кто ответит?!
— Таким в гумрати не место! — бессвязно выкрикивала Твердунина, с гадючьей стремительностью высовываясь из кабины. — Таким знаешь где место?! Каленой метлой таких к дьяволу! Я на тебя сейчас Клопенку! В бараке сгниешь!..
— Ах, Клопенку?! — Глинозубов отвернулся и завопил в сторону трактора: — Все! Хватит! Наслушался! Кто за жизнь мою ответит?! Пусть сидят тут до ночи! Не отцепляй! Не отцепляй, кому говорю!
Тракторист, возившийся у тракторного форкопа, распрямился.
— Молоко сдавать! Поехали! Нечего тут середь дороги разговаривать!
— На бюро! — вслед ему кричала Твердунина. — На бюро поговорим! Ты еще попомнишь! Вот чтоб мне провалиться — Клопенко с тобой разбираться будет!
— Да вы что, Александра Васильевна! — Витюша испуганно глядел то на Твердунину, то в спину шагающего по глубокой грязи Глинозубова. — Прикажите ему, пусть вытащит! Что ж мы тут! Чего нам ждать-то?! Прикажите!
Тяжело дыша, Твердунина откинулась на спинку сидения и закрыла глаза. Губы ее были непреклонно поджаты.
— Кириллыч! — заголосил Витюша в окно. — Не бросай ты нас ради бога! Дерни хоть до околицы, я уж там выберусь!
— А мне тут с вами недосуг! — ответил Глинозубов, сделав такое телодвижение, будто должен был пуститься вприсядку. — У меня молоко скиснет! Я-то за все отвечу, что мне!..
— Кириллыч! — Витюша брезгливо спустил ноги в грязь и зашлепал к нему, погружаясь выше щиколоток. — Дерни ты ради Христа, что тебе стоит! Ну, пошумели немного, так что ж нам тут теперь, ночевать, что ли! А, Кириллыч!..
— Дерни! — Глинозубов снова глумливым плясовым движением развел руками. — Теперь вот на тебе — дерни! А комбикорма нет! А косилок — нет! Знай только орать, что Глинозубов ответит! Клопенкой меня пугает! Пугай, пугай! Глинозубов-то ответит! А вот вы тут посидите пока! Может, найдется добрая душа — вы-ы-ы-ытащит!..