Ковальчук, разбивший лоб одному из нападавших, просто поскользнулся на полу, дав возможность вошедшим нанести ему ряд болезненных ударов. У Сусловой были связаны руки, разбита губа и она тяжело дышала. Ее посадили на стул, а Ковальчука, которому тоже связали руки, бросили на диван.
Трое из нападавших пострадали в этой схватке. «Карась», оглядевший поле боя, удовлетворенно хмыкнул:
— Молодцы, ребята. И зачем только я вам плачу деньги? С бабой и стариком не могли справиться. Сучьи дети.
Его громилы молчали, тяжело дыша. «Карась» аккуратно, каким-то домашним движением поправив антенну телевизора, смещенного вправо, сел на стол.
— Нехорошо, — ласково улыбнулся он женщине, — нехорошо. Мы ничего не сделали, а вы уже деретесь. Ай как нехорошо.
Суслова молчала, понимая, что нужно беречь силы. В высшей школе КГБ их готовили к разным ситуациям, в том числе и к таким, хотя психологически было очень трудно оказаться в руках мерзавцев.
— А где ваши товарищи? — спросил «Карась», — наверное, ушли через другую дверь? Вы, ребята, осмотритесь кругом, — приказал он своим шестеркам; — Втроем, а ты, «Грива», останься здесь.
Через секунду послышались крики ребят:
— Да здесь целый склад. И жратвы полно.
— А почему вы со мной не разговариваете? — спросил «Карась», — молодая красивая женщина и не отвечаете на мои вопросы. Это нехорошо.
Ковальчук поднял голову, встретился глазами с Леной, показал ей на оставленный пиджак Подшивалова. Там был выключенный микрофон. У Меджидова в кармане должен был быть второй. Она его поняла.
— Развяжи руки, паскуда, — сказала она почти лагерным тоном.
— Ай, — засмеялся «Карась», — ты из наших. Но руки я тебе не развяжу. Слишком ловко дерешься.
— Боишься, — презрительно скривила губs женщина — с такой охраной и боишься. Трус ты, тьфу, — эффект был точно рассчитан. «Грива» захохотал. Но «Карася» не так легко было вывести из равновесия. Он поднялся, сделал несколько шагов и вдруг наотмашь ударил своего шестерку по лицу.
— Ты чего? — испугался тот.
— Потом смеяться будешь, — ласково посоветовал ему «Карась», возвращаясь на место.
В комнату вернулись трое других, удовлетворенных внешним осмотром. Один нес в руках автомат Калашникова.
— Посмотри, чего нашел.
— Потом посмотрим, — «Карась» начинал нервничать, — где твои друзья? — спросил он снова.
— Развяжи руки, я устала так сидеть, — снова сказала женщина.
— Ты, сука, мне условий не ставь. Здесь условия я ставлю. Захочу и все расскажешь. Ладно, «Грива», возьми «пушку» и сядь у старичка. Если эта стерва дернется, пристрели его сразу. А ты развяжи ей руки. И без глупостей.