— Спасибо вам, — сказала женщина, не решаясь дотронуться до его левой протезированной руки.
— Не стоит, — усмехнулся он, — я действовал из корыстных побуждений. — Вы москвич? — спросила Ирина. — Нет, я из Ленинграда, — он и сам не знал, почему говорит правду этой женщине. Но врать ему не хотелось. — А я москвичка. — Я знаю.
— Да, конечно, — кашлянула она, — а что мне теперь делать? — Не знаю.
— Достаточно откровенно. Ей было как-то спокойно с этим строгим, немногословным человеком без левей руки. А может, она просто вначале пожалела его, увидев этот страшный протез. Ведь жалость тоже сильное чувство.
— Вас ищут по всему городу, — напомнил он, — думаете, только я один должен был вас убить?
— Понимаю… — печально кивнула головой Ирина. — Вам нужно куда-нибудь спрятаться, убраться из этого города, хотя бы на полгода, чтобы все стихло. Я слышал вчера разговор вашего гостя. Он не позволит вам пойти в ФСК. И даже если вы туда попадете, нет никакой гарантии, что там не окажется их человек. Ведь вы сами рассказывали, что вас пытался убить подполковник милиции. У вас есть где-нибудь убежище?
— Теперь нет. Было только у Маши, но они и его нашли. Он помолчал. Затем сказал, словно раздумывая.
— Пожалуй, нет Другого выхода… Ладно. Поедем ко мне, а потом я помогу вам убраться из города.
— Но, куда я поеду? У меня нет ни денег, ни одежды, — близоруко прищурилась женщина, — даже мои очки остались у Маши. — Какое у вас зрение? — Минус один, полтора.
— Это не так страшно, пока вы можете обойтись без очков, а там что-нибудь придумаем. Кстати я видел вашу фотографию в очках. Там у вас лицо строже. Она невольно улыбнулась. — А где я буду жить?
— Найдем место, — он вышел из автомобиля, пересел вперед, потом вдруг обернулся к женщине, — обещаете меня слушаться? — А что мне еще остается делать. — Тогда садитесь за руль. Мне трудно вести машину одной рукой и еще смотреть по сторонам, чтобы нас не догнали. В случае чего сразу пригибайтесь.
— Хорошо, — она вышла из автомобиля и, подождав, пока он перелезет на соседнее сидение, села за руль.
— Только вы на меня не смотрите, — попросила она, — я в таком виде.
— Подъедем к какому-нибудь магазину, я куплю вам платье. Скажите какой у вас размер. И обещайте никуда не уезжать. Это в ваших интересах, поймите.
— Сорок шестой, немецкий сороковый, если американский, то двенадцатый.
— Постараюсь не запутаться. Вы знаете где-нибудь тихий валютный магазин?
— Знаю, — улыбнулась она снова, — я же москвичка. — Тогда поедем туда, — предложил он.
Она кивнула головой. Ехали они долго, минут тридцать, сорок. Наконец у одного из магазинов она остановилась.